Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

ПАЛОМНИКИ

Символ веры — в прикосновении

Не так давно в Москве завершилась выставка «Вне поля зрения». Совместный проект бенедиктинского монастыря Адмонт, Австрийского культурного форума в Москве и Центра современного искусства ВИНЗАВОД, который ставил своей задачей познакомить с образцами современного искусства не только завсегдатаев столичных музеев, но и малоискушённых и неизбалованных доступными экспозициями незрячих людей. Вопреки ожиданиям все экспонаты представляли собой не копии известных шедевров мировой живописи и архитектуры, а оригинальные работы современных мастеров, которые объединяло одно — возможность их не визуального восприятия. По мнению организаторов выставки, в экспозиционном пространстве между слепыми и зрячими происходил интереснейший и взаимообогащающий процесс «art sharing» (совместный опыт соприкосновения с искусством) и «space sharing» (совместный опыт присутствия в едином пространстве). «Зрячие люди открывают для себя необычный подход к искусству и  к теме слепоты. Таким образом, искусство раздвигает границы и отменяет барьеры», — высказал мнение о выставке доктор Михаэль Браунштайнер, куратор музея при аббатстве Адмонт, а Симон Мраз, директор Австрийского культурного форума в Москве, подчеркнул: «Данный проект ценен сам по себе, потому что это не просто «перевод» визуального искусства для незрячих людей, но и потому, что это искусство в равной степени доступно зрячим и незрячим». Но каково было бы удивление и организаторов выставки, и современных художников, создающих произведения для не визуального восприятия, если бы им сказали, что опыт, уравнивающий в правах слепых и видящих людей по отношению к искусству, существовал в России  уже с XIV столетия!

Со времён Сергия Радонежского и во многом благодаря ему в России стали развиваться традиции создания низкорельефных православных паломнических икон. Многие столетия в центре русского православия — в Сергиевом Посаде — отрабатывались размеры и пластика рельефных образов, чтобы они были удобны как для визуального, так и для тактильного восприятия. Во многих храмах и монастырях России под живописной иконой размещали её уменьшенную рельефную копию. Эта традиция до сих пор жива на святой горе Афон. В конце XIX века рельефная икона получила широкую популярность во многих странах Западной Европы. Созданные в России иконы не раз получали награды на всемирных ярмарках в Париже и в Берлине. Однако после революции традиции резной иконы были забыты и во многом утрачены. В российских музеях сохранилось очень небольшое количество резных икон. Так, в музее Московского Кремля можно встретить не более восьмидесяти изделий русских мастеров.

Сегодня резные иконы, доступные для восприятия как зрячих, так и незрячих людей, изготавливает студия «Наследие» — творческое содружество учёных, инженеров и художников, каждый из которых является профессионалом в своей области. «Осязание как один из видов чувственного восприятия зачастую даёт человеку намного больше информации, нежели зрение, особенно это касается произведений искусства, — считают мастера студии. — Не зря японцы по возможности стараются осязать фактуру живописных работ кончиками пальцев. Фактически тем самым они ощущают энергетику, которой автор наделяет своё произведение. В 1990 году, занимаясь научной работой совсем в другой области, нам посчастливилось открыть, а затем возобновить стиль вавилонской резьбы, техника которой была известна пять тысяч лет назад, потом, как многие древние знания, этот опыт был утрачен..»

Вавилонская резьба на твёрдом дереве чёткостью линий и качеством обработки поверхности лучше всего приспособлена для тактильного восприятия. При этом изделия, выполненные таким способом, обладают высочайшей износостойкостью. «В чём-то эту технику можно сравнить с кропотливой работой средневековых мастеров по созданию гравюр. Изготовленное художником рельефное изображение может воплотиться в нескольких сотнях уникальных репликах ручной работы, и каждая из них с момента появления становится раритетным произведением искусства», — рассказал Александр Софинский, руководитель студии «Наследие».

Уже много лет храня образы иконографии только в памяти и с большим сожалением осознавая, что многим незрячим людям недоступно и это, я всегда с интересом относилась к встречающимся мне рельефным изображениям христианских подвижников, и, конечно, узнав, что в Санкт-Петербурге под руководством Александра Софинского уже более двадцати лет группа мастеров трудится над созданием специальных рельефных икон для инвалидов по зрению, я поспешила связаться с ним и задать ему вопросы, ответы на которые могли бы стать интересными не только для меня.

— Александр, сразу ли с момента основания студии ставились задачи создания рельефных икон, доступных для восприятия незрячими людьми?

— Да, мысль, что иконы с низко-рельефной резьбой тактильно доступны для слепых людей, появилась с самого начала, причём независимо от материала, из которого они изготовлены. Конечно, рельеф можно создать на любом материале: и на гипсе и на металле, и на камне. Но дерево более приятно для тактильного восприятия вообще, а для иконы его тепло даёт дополнительные положительные эмоции «смотрящему» их человеку. Краски мы не используем. Традиционно рельефные иконы были монохромными. Люди с остаточным зрением также неплохо видят наши иконы, дополняя зрение тактильным восприятием. Мы думали о красках, но решили полностью придерживаться канонов. На медные рельефные иконы старые мастера наносили цветную эмаль, но и она  со временем стиралась. Размер  иконы, конечно, тоже имеет значение. Мы убедились в этом, наблюдая, как в специализированном детском саду незрячие дети «смотрели» наши иконы. Размер «в ладонь» (примерно,  10,5x9,5 см) позволяет человеку воспринять изображение всей рукой и получить целостный образ. Об этом нам говорили и педагоги детского сада. Бытует мнение, что рельеф на тактильно воспринимаемых слепыми изображениях должен быть упрощён, исключать мелкие детали. На наш взгляд, это совершенно неверно. Такая примитивизация (или упрощение) изображения нисколько не помогает тактильному восприятию, а скорее, наоборот, усложняет его.  Опять-таки, по нашему наблюдению, слепые от рождения дети уже в детском саду прекрасно распознают мельчайшие детали образа. И кроме того, это упрощение ещё и в немалой степени делает традиционные иконы исключительно специальными для слепых. Мы же позиционируем наши работы как доступные для восприятия и зрячими, и незрячими. А это в большей степени подчёркивает равенство всех людей перед Богом. Кроме того, желание убрать мелкие детали, примитивизировать образ, на наш взгляд, в большой степени желание некоторых мастеров меньшими усилиями достичь результата.

— Стиль вавилонской резьбы изначально и был ориентирован на незрячих и слабовидящих людей?

   — Да, мы считаем, что именно так. Это связано с тем, что по каким-то причинам в древние времена было очень много рельефного искусства, которое помогало ориентироваться слепым. Это не только иконы. Вспомните, что очень часто в древности ворота городов (и не только) украшали резьбой. И у каждого была своя символика. Только ли для красоты это делалось?

—  Вы сами как-либо связаны с незрячими или слабовидящими людьми? Возможно, у Вас есть знакомые инвалиды и их проблемы Вам были известны?

   — У нас есть друзья, у которых незрячий ребёнок,  благодаря этому возникла идея подарить наши иконы детскому саду № 53 компенсирующего вида  для детей с нарушением зрения и школе-интернату № 1 им. К.К. Грота   в Санкт-Петербурге, предварительно освятив их на горе Афон и на Гробе Господнем в Иерусалиме. Помимо этого, мы сотрудничаем с Санкт-Петербургской библиотекой для слепых, а также периодически по просьбе различных организаций, занимающихся проблемами инвалидов,  передаём иконы в разные города России и других стран.  В частности, нашими работами заинтересовалась ассоциация им. В. Гаюи во Франции.

— Есть ли незрячие люди, которые тактильно тестируют иконы, проверяют, насколько их рельеф хорошо воспринимается?

   — Таких специальных людей у нас нет. Наш опыт показал, что икона, выполненная по церковным канонам и в указанном ранее размере «с ладонь», хорошо доступна для восприятия.

— Много ли мастеров работает в студии и необходимо ли для этого специальное образование?

— В студии работают 5 человек, и специального образования для этого, конечно, не требуется, впрочем, как и в любых промыслах, его  и быть не может.

— Изготавливает ли студия иконы индивидуально? Может ли незрячий человек заказать редкую икону или изображение своего небесного покровителя?

— Мы стараемся по возможности расширять нашу коллекцию, но индивидуальные заказы не принимаем. Это связано с большой подготовительной работой над каждой иконой, соответственно, с большими затратами, Если изготавливать икону  в одном экземпляре, её цена может достигать несколько тысяч евро. А готовую на нашем сайте можно купить за десять евро, там же можно оформить доставку во все города России и даже за границу. Так, недавно у нас были заказы из Малайзии и Австралии. Очень много заказов из Западной Европы и США.

— Студия изготавливает и другие рельефные изображения, не связанные с церковной традицией ?

—       Мы изготавливаем и копии всемирно известных шедевров не церковного искусства, рельефные копии экспонатов таких известных музейных комплексов, как «Эрмитаж», «Русский музей», «Лувр», а также доступные для тактильного восприятия портреты исторически значимых людей, политических, культурных и церковных деятелей. Работы наших мастеров можно встретить не только на международных выставках, но и в совсем неожиданных местах: например, рельефные портреты английской королевы Елизаветы II в Букингемском дворце и Жанны д'Арк в её доме-музее в Домреми изготовлены в студии «Наследие».   

— В каких храмах можно встретить иконы вашей студии и существуют ли спонсоры, готовые помогать храмовым общинам и незрячим христианам в их приобретении?  

— В Петербурге наши иконы есть в Храме Воскресения Христова у Варшавского вокзала, где в любое время можно прикоснуться к рельефным изображениям Святых. А спонсоры, конечно, существуют, точнее сказать, они периодически появляются. Раньше мы их искали сами. Сейчас к нам часто обращаются различные фонды, заказывая иконы для своих подопечных.

— Многие люди полагают, что прикасаться к ликам Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы и святых подвижников божьих — кощунство. Что Вы думаете об этом?

 — Этот же вопрос я по просьбе воспитателей детского сада для незрячих детей задавал в 2006 году Митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру, который ответил, что в «прикосновении к ликам святых» нет ничего страшного и кощунственного, и благословил  «на благо прозрения слепых». То же говорили и писали мне многие священники и теологи. Более того, некоторые источники считают, что первая икона Богоматери «Одигитрия» была сделана апостолом Лукой именно рельефной  по просьбе слепых после того, как Она указала им путь к источнику.

— Какое значение, на Ваш взгляд, рельефная икона может иметь в жизни незрячего человека?

— В жизни православного человека, на наш взгляд, икона имеет огромное значение — это символ веры. Поэтому любому православному желательно видеть икону, а слепые могут воспринимать только тактильно.

— Как Вы относитесь к искусству пермской скульптуры, к трёхмерным изображениям святых, которые также тактильно доступны для инвалидов по зрению?

— Как к любому искусству, очень хорошо. Тем более, уравнивание зрячих и слепых людей —  очень положительный признак для искусства. Это понимали в древности. Это давно понимали на Руси. Со времён Сергия Радонежского существовала традиция окормления незрячих людей. И когда нам ставят в пример западные традиции искусства  по отношению к слепым людям, то мы всегда напоминаем, что аналогичные появились в России задолго до европейских.

Елена Федосеева