Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

К ЮБИЛЕЮ ВОС

КОЛЛЕГИ

Хорошее тёплое слово. И в  его этимологии — доброе объединяющее начало. Ведь «колл» в переводе с латинского означает «вместе». Коллеги — это те, с  кем мы учимся, работаем,  занимаемся одним общим делом, результативность которого зависит от степени нашей совместности и совместимости. Жаль, что мы не сразу понимаем это и не всегда вовремя умеем оценить достоинства тех, кто рядом. И только спустя годы пытаемся, если не расставить все точки над «и», то, по крайней мере,  определить свою собственную шкалу ценностей, с помощью которой, оглядываясь назад, будем искать лучшие человеческие качества в бывших товарищах по работе.

Именно об этом мне подумалось, когда я взялась за эту тему — рассказать о ветеранах ВОС, которых уже нет в живых, но чьи имена остались в  истории Общества слепых. Чем они зацепили нас?  Почему   наши мысли возвращаются к ним? Что они хотят подсказать и от чего предостеречь? В общем, почему мы помним о них?

Моя собеседница —  почётный   член ВОС, член Совета ветеранов при ЦП ВОС, яркая и неповторимая Анна Павловна Язвина. Она тридцать лет проработала в аппарате Центрального правления ВОС, руководила производственной деятельностью Общества. Феномен этой женщины в том, что, покинув свой пост двадцать семь лет назад, до сих пор  является для многих восовцев, особенного старшего поколения, истиной в последней инстанции. Они до сих пор звонят ей как своему непосредственному действующему руководителю, рассказывают о себе и своих делах, просят совета, ищут поддержки. 

Анна Павловна сама выбирала кандидатов для нашей беседы. И сразу назвала те качества, на которые она хотела бы обратить внимание. Это порядочность, честность, умение выкладываться на работе, добиваться решения тех вопросов, за которые несёшь ответственность по должности. Её симпатии  на стороне  активных, неравнодушных, напористых личностей. О них и пойдёт речь.

Нонна

 Она  держала мир в руках.  У неё получалось держать мир в руках. Конечно, не тот, что зовётся Вселенной, а тот, что  создаётся личной энергетикой человека. Это особый мир, потому что имеет начало и конец. Он, как шарик, наполненный дыханием. Нет дыхания — нет ни шарика, ни мира…  

Нонна Илларионовна Куличёва умерла весной этого года от инсульта. Некролог, размещённый на сайте ВОС и в нашем журнале, был слишком коротким и суховатым. Думается, что новые штрихи к образу этой уникальной женщины, собранные в дни особой скорби, помогут дополнить  портрет её души, уже отошедшей в Вечность.

 Она  возглавляла отдел культпросветработы ЦП ВОС  с 1953 по 1986 годы. Но её, руководителя столь   высокого ранга, и в глаза и за глаза часто  называли Нонной. Для кого-то она была царицей Нонной, прекрасной и могущественной. Для кого-то — просто  человеком  с распахнутой душой, готовым понять и поддержать. Это наш первый штришок в копилку воспоминаний о ней. Ну, а дальше…

 — Анна Павловна, Нонна Илларионовна была одной из самых влиятельных женщин своего времени. Вы согласны с этим?

— Безусловно.

Но в её биографии поначалу было всё так обычно. Она прошла типичный путь восовского интеллектуала. Школа-интернат для слепых детей. Затем  педагогический институт,  преподавание истории в школе. И вдруг резкий карьерный рост совершено в другом направлении. Её приглашают на работу в аппарат ЦП ВОС в качестве заместителя начальника культотдела, а через короткое время утверждают начальником. Именно здесь она  показала, что способна влиять на процессы, происходящие в ВОС.  Что ей помогло раскрыться?

— Нонна очень хорошо знала Общество слепых и его проблемы. И к своим обязанностям относилась  как к возможности изменить жизнь людей к лучшему. Мало сказать, что она была неравнодушна. Она душу вкладывала в каждое дело, касавшееся  незрячих.  Она отвечала за культурно-просветительское направление. А это клубы, школы, спорт, наука, издательская деятельность и многое другое. В этой    сфере старалась организовать всё по максимуму. Это были годы расцвета художественной самодеятельности, физкультуры и спорта.  Проводилось много фестивалей, смотров, соревнований в масштабе ВОС.  И она всегда  находилась во главе этих мероприятий. При ней клубы    стали настоящими очагами культуры. В их работе   появились кинолектории, «устные журналы», яркие «огоньки», интересные экскурсионные программы.

Нонна  свою задачу видела  в том, чтобы помочь инвалидам по зрению стать полноценными членами общества,  получить востребованную профессию, найти хорошую работу, постоянно развиваться.  Вот она и старалась создать  условия для этого.   Невозможно перечислить всё, что она сделала.  Понимая важность образования для незрячих, много занималась школами, консультпунктами. Владея в совершенстве  системой Брайля, рьяно пропагандировала её в восовской  среде.   Помню, как она боролась  за то, чтоб  издавалось больше книг  брайлевским шрифтом, а с технической стороны здесь всё было качественным. Добивалась  своевременной доставки брайлевских журналов.

 Помню также, когда мы нашли завод, который бы выпускал часы-будильники для слепых, она   участвовала в переговорах, сама ездила туда,  следила за сроками изготовления и за качеством, за тем, чтоб часы были удобными при пользовании ими. Без её участия не проходило  согласование вопросов по   строительству домов культуры. Она отличалась феноменальной трудоспособностью!  Обладала феноменальной памятью! На людей, даты, события. Знала по именам всех, с кем когда-то встречалась. Но, несмотря на  все её достоинства и  большой авторитет,  отношение к ней со стороны членов  ВОС было неоднозначным. Это правда.

— Анна Павловна, к Вашим словам я хотела бы добавить свои впечатления. Мне приходилось готовить с Нонной Илларионовной статьи для нашего журнала, и я могу сказать, что она с особым вниманием относилась к выявлению незрячих, находящихся вне ВОС. Старалась устроить их судьбу. Направляла в ШВТС, нуждающихся трудоустраивала на УПП, рекомендовала в институт, работала с родителями незрячих ребятишек. Она рассказывала мне про мальчика, которого отец не хотел отдавать в школу, потому что считал, что слепому ни к чему учиться. Дал ему в руки гармошку и сказал, что она — теперь его профессия. Было непросто, но  удалось переубедить отца. Нонна писала брошюры по профориентации слепых школьников, по формам и методам культурно-массовой работы в ВОС, по организации досуга. А в соавторстве с  учёными  — и  по проблемам теории и практики тифлопедагогики. Она была образованнейшим человеком своего времени. Это как-то повышало её авторитет?

— Знаю, что Борис Владимирович Зимин очень ценил её  деловые качества и уважал как личность.  Она была патриотом ВОС,  умело проводила в жизнь решения Центрального правления.  А её красноречие, дар убеждения позволяли  бесконфликтно  решать сложные кадровые вопросы. С учётом этого Нонну нередко направляли  в регионы как представителя ЦП ВОС, когда возникали разногласия с партийными и советскими органами при выборах председателей правлений. Так, в Перми ей удалось отстоять Александра Ефимовича Патоку, против  которого возражали местные власти. В те годы момент согласования был очень важен.  Патока — фронтовик, успешный директор учебно-производственного предприятия, его любили и уважали незрячие. Но вот не проходил по каким-то анкетным данным.  Нонне  удалось убедить чиновников в том, что наш кандидат оправдает доверие. Так, собственно, и произошло. При Александре Ефимовиче Пермская  краевая организация ВОС успешно развивалась во всех направлениях. А вот в Мордовии возникла противоположная ситуация. Там нужно было заменить председателя правления в условиях, когда голоса «за» и «против» практически   уравнялись. Она решила этот вопрос так, что в итоге был избран тот, кого выдвинул президиум ЦП ВОС.

— Расскажите о том курьёзном случае, когда Вы стали невольной жертвой её уникального дара убеждения.

— На президиуме ЦП ВОС, заседание которого тогда вёл Денис Петрович Дорош, обсуждался  вопрос  по  тематике культотдела. Нонна попросила меня поддержать её точку зрения, вкратце рассказала суть дела и так, как говорится, «накрутила», что я тут же стала её сторонницей. Ну и, естественно, достаточно эмоционально выступила на заседании. Денис Петрович тогда дипломатично остановил меня,  вежливо сказав, что я не в курсе дела. А после заседания «причесал» по полной программе, в деталях объяснив ситуацию, против которой боролась Нонна. Я поняла, что она была неправа на тысячу процентов. И  извинилась: «Денис Петрович,  больше не буду».

Анна Павловна, знаю, что Вы с Нонной Илларионовной дружили. А какой была ваша первая встреча?

— Я пришла в аппарат ЦП ВОС в 1956 году, когда Нонна уже проработала там года три. Встретились мы в её кабинете. Она была невысокого роста, хорошо сложена, внешне привлекательная.  Как незрячий человек, тут же захотела меня «посмотреть» с помощью рук.  Обратила внимание на мою блузку с вышивкой, спросила, какого она цвета, сказала, что она ей очень нравится.  На следующий день я подарила ей эту кофточку. С этого момента между нами установились добрые отношения.

— В чём это проявлялось?

— Прежде всего, в удивительной доверительности с обеих сторон. Я уже говорила, что Нонна буквально билась за свою точку зрения. Но никто не  видел её реакции в момент недовольства принятым на президиуме решением. На людях она не показывала свои эмоции. А после такого «неправильного» заседания обычно звонила мне и просила срочно  прийти. Даже если у меня в кабинете находились посетители, я извинялась и спешила к ней. Мы ходили туда-сюда  по коридору около её кабинета, и она, не сдерживая эмоций, выговаривалась.

— Она хотела, чтоб Вы заступились за неё, повлияли на изменение решения?

— Что вы?! Ей важно было узнать моё мнение, чтобы успокоиться. В общем, я её приводила в чувство. Она  говорила мне: «Когда ты рядом, я ощущаю себя защищённой». В связи с этим вспоминается ещё один пример. В те годы в Общество слепых приезжало много иностранных делегаций. Естественно, были приёмы, обеды. Нонна всегда  просила меня сесть за стол рядом с ней, чтобы, по её признанию, уж не слишком заметной была  её  слепота. Она очень огорчалась, если мне не удавалось этого сделать.

Анна Павловна, мы все помним, что двери кабинета Куличёвой были открыты для всех. Она не  походила на чиновницу с часами и днями приёмов.  Вы не любите слово «безбарьерность», но она  действительно  не возводила забора между собой и посетителем, с какой бы болью он  к ней не пришёл. Для всех она была своим человеком. Как Вы это прокомментируете?

— Могу сказать, что народ её любил. К ней люди шли потоком. Она ни от одного вопроса не отворачивалась, касался ли он  работы, устройства ребёнка в детсад или получения квартиры. В ней не было зазнайства, она вела себя очень просто в отношениях с людьми. Каждый уходил от неё с надеждой. Она прекрасно знала юридические законы того времени и советовала тот вариант, который безошибочно подействует. Она  очень много хорошего сделала людям.

Но не могу не спросить и о другой стороне этой помощи. Благодарные люди, и это естественно, дарили ей подарки в виде сувениров или щедрых гостинцев со своего огорода. Как она относилась к этому?

— Мне не нравится этот вопрос. Если это намёк на взятки, то скажу твёрдо: взяток она не брала. И никогда ничего не делала за вознаграждение. Более того,  многие  свои вещи отдавала другим. Её помощь людям была от души, искренней. А к подаркам относилась равнодушно, точнее, в рамках приличия.  Это подтверждает и её дочь Татьяна.

Но ведь в подарках, конечно,  в разумных пределах, нет ничего предосудительного. К тому же Нонна ни у кого ничего не просила. Люди обращались к ней в трудных ситуациях, когда нет другого выхода. А благодарить за помощь издавна принято на Руси. Не отвергать благодарственное приношение — это ведь тоже своего рода  благодать свыше. Мне кажется, Нонна Илларионовна чувствовала это. Но Вы чётко ответили на вопрос. Спасибо. А теперь поговорим о другом. Как известно, Нонна следила за своей внешностью. Была самой ухоженной и модной женщиной своего времени. Примером не только для слепых, но и для зрячих. Кто помогал ей в этих вопросах?

— Действительно, она никогда не позволяла себе появиться на работе без причёски, макияжа, маникюра, с мешками под глазами или в одежде не по плечу. Хотела быть самой-самой, поэтому каждое утро начинала с посещения парикмахерской, где у неё был свой мастер. Что касается одежды, то, по словам дочери, Нонна, имея небольшое светоощущение, сама выбирала на ощупь и ткань, и фасон. Одежду покупала в магазине, тоже сама,  услугами ателье не пользовалась.

— А в быту что умела делать?

— Она была достаточно реабилитирована. И когда жила одна, то и продукты покупала, и еду готовила, и посуду мыла. А потом переложила все эти обязанности на дочь.

  Что Вы знаете о её семье?

— Отец Нонны был директором шахты в Тульской области. Мама окончила гимназию. Хорошо владела английским и французским языками. Но занималась домом, детьми. В семье все зрячие. Нонна потеряла зрение в детстве из-за болезни.  У неё был брат, который рано умер. Младшая сестра жива. По специальности педагог-дефектолог. Брак Нонны был недолгим. Больше  замуж  она не выходила.   Единственная дочь, Татьяна Васильевна,  окончила романо-германское отделение педагогического института. Сейчас на пенсии. Но продолжает трудиться. В последние годы они жили вместе. Внук Нонны Денис очень любил бабушку, приезжал каждую неделю  убираться в квартире. Недавно у него родился второй ребёнок. Нонне успели показать правнучку. Семья у неё хорошая, дружная. Близкие люди были с ней рядом до конца.

— А с каким настроением она жила после ухода  с  работы?

— К сожалению, мы тесно не общались в течение многих лет.   А вот в последние  годы  вновь вернулись наши прежние отношения.  Мы о многом говорили. Я ей советовала записывать воспоминания. Ведь наше поколение уходит. Надо что-то оставить потомкам.  Даже достала для неё брайлевскую бумагу.  Знаю, что она не расставалась с книгами по Брайлю. А незадолго до смерти   наизусть  читала мне по телефону стихи поэта Серебряного века Игоря Северянина, а также Александра Блока и других авторов. Я удивилась, что она так много стихов помнит. По словам её дочери Татьяны, мама   всегда пребывала в хорошем настроении. Любила концерты, которые показывали по телевидению. С удовольствием общалась по телефону со знакомыми. Ей часто звонили люди, даже из других стран. А ещё Танечка сообщила, что мама в последнее время   любила учить близких, как надо жить. Как — это значит быть добрыми, всем помогать. Если можно, никогда не унывать.

День памяти этой неординарной женщины — 9 мая.

БеседовалаВалентина Кириллова