Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

         НАВСТРЕЧУ СЪЕЗДУ ВОС

ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ

С вице-президентом ВОС Владимиром Сергеевичем Вшивцевым побеседовал главный редактор «НЖ» Владимир Бухтияров.

Уважаемый Владимир Сергеевич, после длительного перерыва в Крыму прошла отчётно-выборная кампания. В чём заключалась её специфика?

— Ещё до проведения республиканской конференции в адрес руководства ВОС было направлено тревожное письмо, подписанное председателями нескольких местных организаций и контрольно-ревизионных комиссий Крымской региональной организации. В нём высказывалась просьба разобраться в финансовых и других нарушениях, практиковавшихся на полуострове. По-видимому, были серьёзные проблемы, но почему-то в ходе отчётно-выборной кампании  ни одна из них не была вынесена  на обсуждение делегатов. Более того, при голосовании обнаружилась стопроцентная  поддержка прежнего председателя правления. Сейчас, после принятия официальных решений конференции в Крыму, довольно странно задним числом оспаривать её результаты. Такая позиция мне совершенно непонятна, я, наоборот, выступаю за публичное и корректное обсуждение любых острых вопросов. Надо учиться приёмам цивилизованной демократии, иначе получается некрасивая междоусобица.

Скажите, пожалуйста, что Вы думаете об  итогах конференции Московской городской организации ВОС?

— К сожалению, в отличие от других вице-президентов ВОС и Александра Яковлевича Неумывакина на конференции я отсутствовал, потому что был экстренно направлен на форум в Санкт-Петербург, где передал пакет документов председателю правительства РФ после выступления на «социальной площадке».

Дмитрий Анатольевич Медведев тут же дал поручение неформально разобраться в сути тех вопросов, которые были отражены в обращении на его имя президентом ВОС. Часть этих предложений вошла в Программу  партии «Единая Россия». Сразу после социального форума в Санкт-Петербурге состоялся ряд встреч на самом высоком уровне, где рассматривалось поручение премьер-министра, руководителя  Всероссийской политической партии «Единая Россия», с которой у ВОС подписано соглашение о взаимодействии и сотрудничестве, а действующий президент ВОС является членом её Генерального Совета.

Наверное, Вы всё-таки познакомились с аудиозаписью или материалами конференции на других носителях?

— Разумеется! Хотя моя сугубо личная оценка и лишена эффекта присутствия, могу ответственно заявить, что сразу бросалась в глаза узкая направленность тенденциозного сценария конференции. Похоже, осуществлялся заранее разработанный план осознанной конфронтации.

Огорчает, что уважаемому Александру Николаевичу Мошковскому, по-видимому, трудновато вразумлять лидеров столичной вольницы. Как тут быть?

— Я изначально шёл навстречу маститому председателю МГО ВОС, в то же время указывая на недопустимость резкого падения численности организации с двенадцати до восьми тысяч членов и на необходимость ремонта помещений, занимаемых МО, что казалось особенно странным при наличии поддержки со стороны правительства Москвы. Думаю, опытному руководителю не стоило обижаться на критику коллег, а следовало бы разобраться в своём хозяйстве, тем более что  часть недостатков уже удалось  устранить.

Некоторые делегаты московской конференции всё-таки поняли, что события развивались некрасиво. Им было больно слушать «междоусобные»  разборки незрячих. Как бы привить «элитной интеллигенции» навыки цивилизованного общения?

— Для этого необходимы совместные усилия! Поражает, какими непоследовательными оказались отдельные члены организации. Ведь совсем недавно были предложения от авторитетных незрячих выдвинуть меня делегатом на съезд от МГО ВОС, а тут вдруг мне выражают недоверие. В глаза говорят одно, а за спиной или в отсутствие  оппонента —   прямо противоположное.Это непорядочно!

По-моему, из-за жажды экономистов продемонстрировать своё мнимое превосходство страдает наш имидж.

— К сожалению, я вынужден с вами согласиться. Впрочем, это совершенно не волнует доморощенных экспериментаторов. Им крайне важно немедленно подкинуть в народ идею, что прямо сегодня мы мгновенно заработаем много денег. Предложение заняться бизнесом на уровне местной организации, на мой взгляд, неприемлемо. Мы живём в 2016-м, а не в 90-ые годы. Изменилось законодательство РФ, изменились  и условия, в которых развивается бизнес.

Незрячим знатокам приёмов лёгкого обогащения хочется предложить показать пример успешного капиталовложения собственных или заёмных средств!

— В чём проблема? Возьмите  коммерческий кредит и докажите свою самодостаточность, а излишки прибыли передайте на благотворительность. Только этих экономических гениев, кто предлагает такие идеи, я  не наблюдаю в списках Форбс. Пожалуй, им пора бы остепениться!

Неужели самовлюблёнными тотальниками тоже движет неудовлетворённая жажда почёта и власти?

— Поверьте, мне трудно понять людей с подобным складом характера.  Нельзя мыслить  локально, и моя принципиальная  позиция как депутата Государственной Думы РФ  состоит в том, что надо работать на общероссийскую организацию, а не против неё. Вот это реалии!

Перевод обсуждения из общественной плоскости в политическую может  привести к непредсказуемым последствиям!

— На региональной конференции, прежде всего, должны обсуждаться вопросы нашей внутренней деятельности, нужно с особым вниманием останавливаться на тех проблемах, которые имеются в организации, попытаться разобраться в причинах и предложить пути их решения. А уводить делегатов в плоскость обсуждения того, кто и как из депутатов ГД голосует в Парламенте, и обсуждать позиции той или иной  фракции, на мой взгляд, это неправильный подход.

Можно ставить вопросы  по-разному. Например, вся финансовая поддержка Всероссийского общества слепых отражена в бюджете страны. И тот, кто не голосует за бюджет —  тот против ВОС. Можно поставить вопрос и так. Тогда резко меняется в том числе и ход обсуждения делегатами конференции отношения того или иного депутата ГД к проблемам, которые стоят перед ВОС. Хотелось бы отметить, что за бюджет страны голосовала только фракция  партии «Единая Россия» в Государственной Думе.

Что ещё в государственном законотворчестве негативно повлияло на развитие нашей организации?

— Надо заметить, что иногда благие намерения и вроде бы позитивные начинания невольно создают огромные сложности для исполнителей. Вот так на финише минувшего года Правительство элементарно споткнулось. Выпустив  приказ о казначейском сопровождении бюджетных средств, не согласовало его в срок с Минюстом России и не уведомило об этом приказе ВОС и тем самым поставило в сложное положение нашу организацию. В течение 3 месяцев мы не получали средства федерального бюджета. В соответствии с решением президента ВОС  мне было поручено провести встречи с Минфином и Минтрудом России, цель которых — разрешение сложившейся ситуации. А это —  вопросы выплат зарплаты сотрудникам Волоколамского центра реабилитации и его филиала, Школе собак-проводников, КСРК и финансирование их текущей деятельности, вопросы финансовой поддержки региональных и местных организаций, наших санаториев и предприятий. Несмотря на все коллизии, нам удалось выстоять. Если бы руководство Минфина действовало в рамках законодательства РФ, в частности, федерального закона «О социальной защите инвалидов в РФ», я думаю, у нас таких проблем не было бы.

Сотрудники редакции тоже ощутили дефицит платёжных средств!

— Приведу ещё один из примеров. Принятое ГД решение о повышении минимального размера оплаты труда с 6204 рублей до  7500 с 1 июля текущего года —  это положительно. Однако и здесь есть нюансы: 7,5 тысячи рублей рассчитывают из 8-часового рабочего дня, а инвалиды  в РФ по закону работают  7 часов. Сразу встаёт вопрос для нашей организации и её предприятий: кто и каким образом  будет компенсировать этот недостающий час?  А если учитывать потери организации за год, то это десятки миллионов рублей. И нам придётся вести очень серьёзный диалог с нашим Правительством в поисках совместного оптимального решения.

Что Вы думаете о показной гиперактивности отдельных несведущих или очень самонадеянных лиц?

— Нет ничего плохого в активности тех или иных членов ВОС, и если за их выступлениями стоят разумные идеи,то это очень хорошо —  есть, что обсуждать. Однако, если эти выступления —  сплошные лозунги и пустые цитаты, то это не продвигает организацию по пути её развития, а наоборот,разжигает страсти внутри коллектива, которые, в конечном итоге,приводят к конфликтам. Желание стать руководителем того или иного звена в структуре ВОС —  это ещё не всё. Кроме желания,  необходимо знать организацию, её работу, её проблемы, людей изнутри, а не поверхностно. Необходимо понимать, что это должна быть профессиональная работа, а не любительский взгляд со стороны.

Расскажите, пожалуйста, как ведётся  непосредственная подготовка к съезду?

— Прежде всего, съезд хочется провести на своей базе, учитывая место расположения, загруженность санаториев в этот период, участие в съезде представителей органов госвласти, средств массовой информации и представителей зарубежных организаций. В итоге было принято решение провести съезд   в подмосковном санатории «Сосны», который  состоится четырнадцатого и пятнадцатого ноября текущего года. Сейчас ведётся плановая работа по подготовке этого форума. Обобщаются и обсуждаются утверждённым составом  комиссии все поступившие и поступающие предложения по внесению изменений в Устав ВОС, которые, в свою очередь, будут вынесены на суд делегатов съезда.

Теперь, Владимир Сергеевич, давайте поговорим о наших санаториях, успешное функционирование которых имеет огромное значение для незрячих. Наверное, именно Вы лучше других изучили современную индустрию восстановления здоровья?

— Возможно и так, ведь десять лет назад мне поручили курировать данное направление. Как вице-президент ВОС я объездил все наши здравницы и увидел, в каком плачевном состоянии они  в то время находились. Тогда самый большой бюджет —  в 36 миллионов рублей —  был у санатория «Солнечный берег», а «Машук» и «Сосны» сильно отставали. Наверное, руководители этих учреждений подумали, что столичный чудак бредит, утверждая, что  по этому важнейшему показателю очень скоро начнём выходить за 100 миллионов. Только вот фантазии сбылись! Сейчас все наши здравницы уверенно перешагнули предсказанный рубеж.

Что позволяет  надеяться на благоприятную перспективу санаторного обслуживания?

— Всероссийское общество слепых постоянно вкладывает значительные средства в развитие материальной базы своей курортной собственности, поэтому наши здравницы востребованы на свободном рынке услуг. Нам удалось сбалансировать работу и добиться стабильности, благодаря чему, соревнуясь на равных, удаётся выигрывать у мощных конкурентов. Компетентность сотрудников и медицинского персонала сочетается  с успешной рекламой. Это улучшает качество обслуживания и позволяет участвовать в государственных контрактах. Честно говоря, спрос значительно превышает наши возможности. «Портфель заказов» набит под завязку. Порой отказываем и некоторым региональным фондам, которые задержались с проведением конкурсов.

В чём состоит государственная финансовая поддержка оздоровления инвалидов по зрению?

— Нужно сразу подчеркнуть, что ВОС не распределяет путёвки. Эти полномочия — исключительно государственная прерогатива. Увы, у некоторых «продвинутых поклонников мировой паутины» сложилось глубоко ошибочное мнение, что правительственные структуры нам щедро дарят немереные субсидии, а мы при этом не выполняем законные требования заказчиков. На самом деле, нам по силам справиться с довольно сложными техническими заданиями, а значит, у  нас нет проблем с заполнением номеров. Только в нынешнем году в наших санаториях отдохнут 7300 инвалидов по зрению  вместе с их сопровождающими. Всех нужно встретить, разместить, накормить, плюс обеспечить заработной платой сотни сотрудников, а ещё развиваться надо.

Если не секрет, ответьте, пожалуйста, во что обходится суточное санаторное обслуживание каждого инвалида?

— Сегодня на эти цели из бюджета РФ в среднем выделяется всего 1029  рублей с копейками, но  реальная себестоимость  однодневного пребывания в нынешнем году составляет минимум 1800 рублей, а летом она фактически гораздо выше.

Насколько мне известно, на черноморском побережье в пик сезона каждодневные  затраты вместе с питанием и гарантированными медицинскими услугами доходят  до трёх тысяч рублей. Так ли это?

— Да, стоимость путёвок сильно колеблется, так как на реальное ценообразование влияет множество факторов. Всё  зависит от загруженности здравницы и месяца заезда, а ещё от комфортности номеров и персональных запросов отдыхающих. Конечно, скромные потребности обходятся дешевле.

Выходит, обслуживание инвалидов убыточно?

— Это так! Внушительную разницу покрывают сами оздоровительные учреждения за счёт прибыли от  зрячих клиентов и компенсации от Центрального правления, вследствие чего ежегодные «курортные» затраты ВОС достигают  до семидесяти  миллионов рублей. Чтобы снивелировать потери, необходимо увеличивать количество отдыхающих и добиваться, чтобы стоимость суток пребывания в санаториях определялась как можно раньше. Выходить на конкурсы следует не позже середины января, а если стартовая дата определяется в марте, то  пропадает вся первая треть года, так как по техническим причинам  нужно плюсовать ещё полтора месяца. На этот раз удалось успеть к двадцать восьмому декабря. Город Москва  определяется раньше, в частности, в этом году —  это октябрь-ноябрь.

Принято считать, что на черноморском побережье  с полной загрузкой можно работать лишь 8 месяцев. Значит, для минимизации потерь предстоит расширяться?

— Именно так! Причём зимние  простои компенсируются ажиотажным спросом в конце весны, летом и в «бархатный сезон». Скажу для справки, что в минувшем году заполняемость нашего санатория составила более 90%, а по Геленджику она в среднем всего 48%.

Получается, нужны дополнительные площади?

— Уже лет десять продолжается остросюжетная эпопея возведения нового корпуса. Предполагалось, что в обмен на небольшой участок земли его быстренько построят  и сдадут нам «под ключ», но вроде бы надёжная компания в прошлый кризис не устояла. Теперь, рассчитавшись с долгами, тянем дорогостоящий проект сами, а свободных средств в бюджете нет!

Какие оперативные мероприятия по капитальному ремонту и строительству не терпят отлагательства в связи с предполагаемым увеличением потока отдыхающих?

— Проект  включает не только жилое здание, но и затрагивает инфраструктуру всего  санатория, включая внутреннюю территорию, которую предстоит заново обустроить. Из-за роста нагрузки понадобились дополнительные резервуары, в том числе и пожарного назначения, а для устойчивого  обеспечения теплом срочно требовалось переоборудовать котельную и поменять коммуникации, плюс к этому необходимо полностью реконструировать лечебный пляж.

Когда же «Солнечный берег» порадует нас давненько обещанным новосельем?

— При нормальном развитии событий в середине следующего года должны открыть долгожданный корпус на 146 мест. Тогда комплекс в целом превратится в «пятисотник», что даст возможность работать с устойчивой прибылью.

На какие дополнительные источники доходов можно рассчитывать при осуществлении амбициозных планов?

— В корпусе имеется  универсальный зал на триста мест. Он даст возможность принимать форумы федерального значения и по хорошей цене предоставлять сцену гастролирующим эстрадным звёздам. Уже идёт внутренняя отделка помещений, оформление интерьера и установка ультрасовременного оборудования.

Как обстоят дела в других санаториях Общества слепых?

— Напомню, что подмосковные «Сосны» располагаются в помещениях бывшего  института по подготовке кадров. Данная инфраструктура была не приспособлена к нынешним потребностям, из-за чего часть объектов пришлось реконструировать. Налажено инженерное обеспечение, модернизированы системы отопления и водоснабжения. Только на восстановление скважин с учётом всей разрешительной документации на эксплуатацию пришлось затратить почти 20 миллионов рублей. Конечно, администрация вместе с коллективом стараются решать насущные задачи в комплексе, но пока не всё получается.

 И здесь мы должны понимать, что основной задачей санатория является  оздоровление и отдых инвалидов по зрению, и ни в коем случае мы не должны превращать нашу  здравницу в пансионат или гостиницу.

И как одно из перспективных  направлений —  оказание медицинских услуг. Возможности санатория позволяют это сделать. Я думаю, жителям ближайших населённых пунктов это будет интересно. А для санатория —  это  дополнительный доход, который будет направлен на его развитие. Уже выделены средства на приобретение качественных аппаратов и привлечение специалистов по современной диагностике.

Есть перспектива использования своей минеральной воды. Однако, это потребует финансовых вложений, но мы эту работу планируем.

Неформальные контакты зрячих и маломобильных граждан развивают коммуникабельность инвалидов и способствуют лучшему взаимопониманию. Вы со мной согласны?

— Абсолютно верно! Эту важнейшую реабилитационную функцию, кроме здравниц, выполняют наши организации, которые реализуют большое количество программ, направленных на освоение новых технологий, проведение  большого количества социокультурных  и спортивных мероприятий, участие в избирательных кампаниях.

Какие предполагаемые реформы санаторно-курортного обслуживания маломобильных граждан вызывают у Вас особое беспокойство?

— Обсуждаются разные предложения. Увеличение периодичности предоставления путёвок один раз в два года, введение официальной очерёдности, которая могла бы позволить узаконить систему контроля со стороны пользователей этой услугой. Введение ваучеров с фиксированной ценой, позволяющих выбирать тот или иной понравившийся санаторий с учётом доплаты к цене ваучера и так далее. Однако это — только обсуждение. Принятых решений на сегодняшний день пока нет. Хотелось бы, чтобы все санатории  были доступны для пребывания инвалидов различных нозологий. А цена суток пребывания в здравнице соответствовала бы реальным затратам, которые существуют на сегодняшний день.

Чем облегчила жизнь незрячих программа «Доступная среда»?

— В ней много положительного, а главное — осуществляется  финансирование всех  проектов социальной направленности. Благодаря общим усилиям активистов и  председателей, депутатов и лично президента ВОС эта Государственная программа была пролонгирована. Объём финансирования с 2011-го по 2020 год составит  424,6 миллиарда, а в период с 2016-го по 2020 год — 255 миллиардов рублей, в 2016 году —   47,9 миллиарда. Это —  реально большие деньги, а эффективность их использования зависит,  в том числе, и от нас.

Мы должны чётко понимать, что при выполнении программы не должно быть разночтений в ходе реализации. И большое количество экспертов, прежде всего, должны опираться на утверждённые Строительные нормы и правила и Государственные стандарты, а не на своё личное мнение. Только в этом случае мы сможем увидеть результат, а не бесконечный процесс переделки того, что ранее было сделано неправильно.

Инфляция и санкции провоцируют рост расходов. Как при повышении цен  выживать лицам с ограниченными возможностями здоровья?

— Вот этим вопросом как раз и задаётся руководство ВОС. Серьёзные и взвешенные инициативы, с которыми мы обращаемся на самый верх, направлены на улучшение материального положения незрячих. Иногда наши позиции приходится отстаивать в жёсткой борьбе, потому что  далеко не всегда с нами соглашаются.

Что вызывает особое беспокойство?

— Конечно, трудоустройство, ведь подавляющее большинство  маломобильных граждан, ищущих  работу, не выдерживают «здоровую конкуренцию». Мы предлагаем вернуться к испытанной схеме государственной поддержки. Естественно, крупнейшими потенциальными заказчиками являются силовые структуры и мощные госкомпании, с которыми налаживается  успешное взаимодействие.

Видимо, здесь не обойтись без целевой комплексной программы?

— Пожалуй! Сейчас формируются предложения, направленные на реализацию антикризисных мер. Сначала мы должны у себя отработать ряд конкретных механизмов взаимодействия, а затем обсудить их с руководителями федеральных министерств и ведомств финансово-экономического блока.

Как далеко мы продвинулись в этом направлении?

— Специалистами ВОС ведётся предварительная работа. И уже понятно, что в среднесрочной перспективе нам необходим проект, в котором будут поэтапно задействованы крепкие хозяйственные общества, имеющие соответствующее оборудование и подготовленные кадры.

В случае успеха вырастет количество предприятий, вовлечённых в этот процесс. Только тогда гарантированно получим государственные заказы и  увеличение занятости. С  надёжным финансированием из госбюджета.

Однако возможна ли реализация других предложений до выхода на  масштабные проекты?

— Да! Мы не стоим на месте. Часть наших предприятий участвуют в конкурсах, получают заказы, в том числе от госкомпаний, Минобороны, МЧС России. Также ведём работу с компаниями, которые не могут выполнить нормативы квотирования, и рекомендуем им арендовать рабочие места для инвалидов в общественных объединениях. Это позволит нашим председателям, секретарям и даже групоргам  выполнять функции оплачиваемых  социальных работников. Но для этого  потребуется внесение изменений в законодательство Российской Федерации.

Где можно почерпнуть объективную информацию о деятельности парламентариев?

— Много полезных сведений содержится  на официальном сайте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации.

Благодарю Вас за интересную и содержательную беседу, хотя удалось осветить лишь малую часть актуальных тем. Как можно подытожить доверительный разговор?

—К великому  сожалению,так исторически сложилось,в экономике, политике нас сопровождают взлёты и падения. Члены ВОС являются составной частью великого народа, который переживает определённые трудности. Запад предпринимает все усилия, чтобы информационно, политически и экономически изолировать Российскую Федерацию. Один из примеров, являющийся показателем, —  это отношение к нашей паралимпийской команде.  И это —  нарушение   всех принципов Олимпийского движения. Это уже не спорт, а политика, один из её грязных элементов. По сути, ведётся гибридная война, но всё равно мы справимся!  Бывали времена и похуже!

Уважаемый Владимир Сергеевич, какое заключительное напутствие Вы хотели бы адресовать читателям журнала?

— Наша жизнь многогранна и её отображение в журнале «Наша жизнь» интересно и занимательно. Хотелось бы  пожелать  коллективу творческих успехов. А нашим читателям —  крепкого здоровья, счастья, благополучия и мирного неба над головой!

Дискуссионный клуб

Не согласен с обоими

Ознакомившись со статьями Александра  Раковича и Владимира Савенкова, хочу выразить значительное несогласие с обоими. Абсолютно согласен лишь с тем, что трость для ориентировки — вещь необходимая для большинства слепых, хотя бы как показатель их принадлежности к лицам с очень плохим или отсутствующим зрением.

Немного о себе. Я родился в тысяча девятьсот сорок втором году в спецпоселении на острове, территория которого была поделена между двумя подсобными хозяйствами Министерства государственной безопасности и Министерства внутренних дел. Довольно долго удивлялся, почему все мои одноклассники живут в деревне или городе, а я — в «абонементном ящике 33» города Архангельска. Подобное сообщение делаю для понимания общей обстановки в месте моего рождения.

Родился я с «бегающими глазами», а в результате трёх операций до полутора лет остался приблизительно на 70 лет с катарактой на левом глазу с остротой до 0,04 на один глаз, теперь вижу на уровне «ощущение движения тени у лица».  Однако моя мать с семилетним образованием, доярка под надзором, с малолетства твердила мне, что я должен быть как все. С возрастом я выполнял все доступные хозяйственные работы по дому. Летом был поваром с четырнадцати лет, пилил и колол дрова, нянчил пятерых братьев и сестёр, наверное, с пяти лет. Я полностью согласен, что очень многое в развитии слепого или слабовидящего ребёнка зависит от родителей.

У меня за плечами высшее тифлопедагогическое образование, тридцать лет работы в школе для детей с ограничением зрительных возможностей и двенадцать лет работы заместителем директора по социальным вопросам на Ульяновском предприятии Общества слепых.

 С моей точки зрения, в неправильном воспитании слепых и слабовидящих детей виновата система. Медицинские работники по инструкциям перестраховываются в вопросах охраны зрения. У них — принцип не позволения физической активности людям с остаточным зрением, на всякий случай, как бы чего не вышло. До сих пор не разработана система возможных физических нагрузок при том или ином заболевании. Детей  в школе  гиперопекают, а выйдя в самостоятельную жизнь, они не придерживаются часто надуманных ограничений.

У родителей интенсивный страх перед способом письма и чтения на основе Брайля и медики не пытаются их разубедить в этом. Предложение учителей перевести ребёнка на занятия по «методу слепых» встречают яростный отпор врачей и родителей, а слово родителей решающее.

Своим нежеланием разрешить детям с глубоким слабовидением при остроте зрения от 0,05 до 0,08 заниматься по системе Брайля окулисты содействуют тому, что по завершении образования они не могут читать свои плоскопечатные каракули и не видят обычный шрифт в книгах — образованные «неграмотные». В пору нашего обучения подобное заканчивалось тем, что, владея Брайлем, школьники самостоятельно учились писать ручкой, а книги читали в зависимости от возможностей — либо плоскопечатные, либо написанные рельефно-точечным шрифтом. Родителей, настроенных на жалость к детям, нельзя убедить в необходимости овладения Брайлем. Именно с этой поры идёт тенденция, не побуждающая детей с глубокими расстройствами зрения к преодолению трудностей. Между тем как выстоять в условиях конкуренции может только тот человек с ограниченными возможностями здоровья, который будет несколько квалифицированнее окружающих с нормальным зрением за счёт больших временных затрат на своё самосовершенствование.

Часто медики рисуют возможные перспективы улучшения зрения, используя частично видящих как подопытных. Томящийся в ожидании повышения остроты зрения ребёнок теряет сензитивный период для  более благоприятного развития как слепой, и при отсутствии воли долго находится в подвешенном состоянии, не определившись в развитии собственных способов деятельности. Ограниченность знаний родителей только содействует медленному развитию ребёнка. У медиков существует предубеждение против чтения глазами рельефно-точечного шрифта, но, как показывает практика, у требовательного, думающего о сохранении остаточного зрения педагога негативного эффекта не будет.

Психолого-медико-педагогическая комиссия определяет только учебное заведение, в котором должен обучаться ребёнок, не высказывая методические рекомендации или реальные способы деятельности на избранном образовательном маршруте, а в школе нет подлинных специалистов-тифлопедагогов. Уже четверть века отсутствует система подготовки тифлопедагогов с базовым дефектологическим образованием. Время энтузиастов ответственно работать за учительскую зарплату давно прошло, да и курсы лаборатории обучения слепых и слабовидящих Института коррекционной педагогики не могут дать всю систему необходимых для тифлопедагогов знаний, они могут лишь обогатить ранее полученные знания по обучению и воспитанию слепых и слабовидящих, которых нет.

В наши годы учебы в школах для слепых работали незрячие учителя, несшие проблемы тифлопедагогики на основании собственного жизненного опыта. Эти люди всячески на педагогических советах отстаивали принципы и подходы по соблюдению особенностей обучения и воспитания детей со значительными патологиями зрения. Ещё два-три выпускника дефектологического факультета Ленинградского педагогического института имени А.И. Герцена поддерживали природных тифлопедагогов. Сторонники соблюдения специфики были значительной силой.

В семидесятые годы двадцатого века школы были разделены — для слепых и слабовидящих. После этого, например, в Ульяновской школе для слабовидящих в начале восьмидесятых годов работали два тифлопедагога и человек шесть, особенно учителей начальных классов, со значительным стажем работы с детьми, не имеющими полноценного зрения. Работники той поры уже давно пенсионеры, а иных уж нет.

Вновь образованная в Ульяновске школа третьего-четвёртого вида, работающая восемнадцать лет, не имеет ни одного специалиста с базовым тифлопедагогическим образованием и ни одного педагога, являющегося инвалидом по зрению. Конечно, многое эти люди познали на основе практики и почитывают литературу по коррекционной педагогике, но следует ли от них ожидать полностью продуманный тифлопедагогический подход, когда систему Брайля не знает в полном объёме ни один учитель-предметник, да и учебниками, изданными рельефно-точечным шрифтом, образовательный процесс полностью не обеспечен. Крупношрифтовых учебников для слабовидящих явно недостаёт.

Не хочу и не буду оценивать качество образования школы, на это есть специальные органы, но по каким критериям они могут определить уровень тифлопедагогического подхода, если в органах управления образованием и в институте повышения квалификации и переподготовки работников образования нет специалистов соответствующего профиля? Полагаю, что даже специальная школа не обеспечивает оптимальный уровень образования слепых и слабовидящих школьников при таком состоянии учебно-воспитательного комплекса. А как можно говорить об инклюзивном образовании детей с глубокими нарушениями зрения, когда массовые школы не имеют специалистов? И учебную базу для детей с особыми образовательными потребностями они наверняка не обеспечат — надо очень много денег регионам, которых у них нет.

По-видимому, подобное положение во многих областях, где нет достаточного финансирования и подлинных энтузиастов коррекционного образования. Для его успеха нужны и глубокие знания, и природная увлечённость, и богатая материальная база, которую не смогут заменить компьютеры. Учебники, изданные соответствующим шрифтом, рельефно-графические пособия, большой объём объектов для формирования предметных представлений — это важнейшие условия, скорее всего, имеющиеся в школах не менее чем с полувековой историей.

Подготовка тифлопедагогических кадров — нерешённая проблема, а без этого нельзя говорить о системе дошкольного и школьного образования детей со значительными зрительными патологиями. Родителей в какой-то мере просвещают работники библиотек для слепых и пенсионеры-тифлопедагоги, а с ними должны работать центры типа «Я и мама», которые в провинции навряд ли когда-нибудь будут созданы, это не Москва и Санкт-Петербург с их огромными возможностями, множеством специалистов и большим количеством детей, действительно нуждающихся в тифлопедагогическом подходе.

Александр Ракович много сказал о важной роли родителей, но современных мам и пап надо просвещать о возможностях раннего вмешательства при осуществлении коррекционно-развивающего воздействия на ребёнка. Нынешние родители до того зациклены благодаря медикам на том, что ребёнка-инвалида надо жалеть, что бывают случаи, когда дети с остротой зрения до 0,1 не умеют его использовать. Тринадцать лет назад одну девочку с такой степенью слабовидения в Ульяновской школе еле научили использовать остаточное зрение при чтении, так как гиперопекающая мама вообще не побуждала её к этому.

В школу приходят слепые дети, думающие, что виноград растёт отдельными ягодками, а не кистями, не трогавшие кошку, не ощущавшие чешую рыбы — такова «охрана» здоровья детей со стороны родителей. Тотально слепых сейчас единицы, но и частично видящие, поступающие в школу, не имеют должного уровня предметных представлений, так как мамы и папы всячески их оберегают от осязательного восприятия самых безобидных предметов, могущих хоть чуть-чуть поцарапать кожу ребёнка. Интересно, как они собираются воспитать у детей иммунитет к ссадинам и болячкам, которые те наверняка начнут обретать в условиях интерната? По статистике, число ребят с глубокими расстройствами зрения возрастает, и надо, как минимум, врачей-окулистов просветить настолько, чтобы они, кроме «сбережения зрения», учили родителей активно развивать у детей остаточное зрение и глубокое слабовидение.

В своё время слабовидящие дети дежурили в столовой, все учащиеся Грязовецкой школы чистили картофель на кухне, в трикотажной мастерской приучались работать с простейшей техникой, а в мастерской для мальчиков овладевали напильником, ножовкой по дереву и металлу, рубанком и топором. На уроках труда в начальных классах обучались шить и работать с бумагой без использования зрения, вязать и плести. Теперь же это всё невозможно по санитарным правилам и нормам. А когда и где детям с глубокими нарушениями зрения учиться бытовому обслуживанию, не заключающемуся только в уборке помещений и постели?

Пора педагогам и медикам найти общий язык во взглядах на возможности выработки навыков социально-бытовой реабилитации инвалидов по зрению. Ведь люди с нормальным зрением страдают от бытовых царапин и ссадин, однако занимаются хозяйственно необходимой деятельностью.

Сложилось так, что в школах-интернатах третьего-четвёртого вида много внимания уделяется социально-культурной реабилитации и спортивной работе, а когда и где детям научиться социально-бытовой жизни? Уверен, что во многих школах нет для этого необходимого оборудования. У нас любят экономить на образовании, а если специальную школу доукомплектовать в соответствии с требованиями организации коррекционной работы, то она окажется много дороже большой массовой школы, в которой может обучаться учеников раз в десять больше, чем в специальной. При нашей финансовой необеспеченности и менталитете россиян, при котором любой инвалид не является полноценным человеком, не может быть и речи об инклюзивном обучении слепых и слабовидящих. Не найдётся денег на самое первое — подготовку и оплату труда помощников учителей в расчёте один тифлопедагог на трёх учащихся, при большей нагрузке это будет фикция.

Неоправданная гиперопека медицинских работников порождает у детей привычку к пассивности, осознанию собственной неполноценности. Наверное, именно поэтому среди незрячих, имеющих большие достижения в области науки и искусства, большинство тех, кто не является слепым от рождения.

Анатолий Колдаков

Доступная среда

СВЕТА БЕЛОГО НЕ ВИДЯТ?

Продолжение. Начало в № 8.

В прошлом номере мы с вами побывали на виртуальной экскурсии по подземному царству, познакомились с его обитателями, открыли для себя множество любопытных фактов о змеях, слонах и носорогах, разоблачили птицу с вкусным названием киви и понаблюдали за полётом летучих мышей. Теперь настало время погрузиться в глубины удивительного подводного мира. Вдохните поглубже!

Спасительная эхолокация  

Бархатный сезон — самое время отправиться на море, где недалеко от пляжей в ласковых волнах беззаботно плещутся тёплые «резиновые» дельфины. Но сегодня мы поговорим  не об игрушечных, а о настоящих  представителях отряда китообразных, притом пресноводных. Оказывается, среди  них есть  слабовидящие особи. Так, например, в Индии, где речные воды, мягко говоря, не отличаются чистотой, водится гангский дельфин, или сусук, прозванный так за характерный издаваемый им звук. Под влиянием столь неблагоприятной внешней среды его глаза утратили хрусталик, а зрительный нерв сильно деградировал. Сусук может различать направление и интенсивность света, однако при навигации, прежде всего, опирается на эхолокацию, которой все  его собратья владеют в совершенстве. Доказано, что с её помощью даже слепые  разновидности способны почувствовать проволоку диаметром всего в один миллиметр. Добывая пищу, гангский дельфин чаще всего роет донный грунт носом и грудными плавниками. Любит полакомиться сомами, карпами, бычками, моллюсками и различными ракообразными. Наиболее распространён и изучен его индский подвид, отличающийся более скромными размерами. По сравнению с XIXвеком, численность  этой популяции  снизилась, как минимум, в 5 раз. И виной тому — антропогенное воздействие: эти животные запутываются в расставленных рыболовных сетях, сталкиваются с проходящими судами, оказываются в ловушке построенных плотин и дамб, гибнут от химического загрязнения и недостатка воды, забираемой человеком для сельскохозяйственных, индустриальных и иных нужд, а браконьеры добывают их ради мяса и жира. Гангский дельфин внесён в Международную красную книгу, и с 1996 года ему присвоен статус вымирающего вида. Подслеповатые  дельфины также обитают в реках Непала, Бутана, Бангладеш и Пакистана, где, кстати, являются национальным символом. В 2014 году в бразильской реке Арагуая был найден ещё один тип слабовидящих дельфинов, численность которых, по оценкам специалистов, колеблется от 600 до 1500 особей, что тоже весьма скромно.

Светочувствительные клетки  вместо трости

Тот, кто бывал на море, наверняка встречался смедузами. Ареал их обитания охватывает практически весь Мировой океан. Единственный пресноводный вид был случайно обнаружен в бассейне Лондонского ботанического общества, куда попал  вместе с водными растениями, привезёнными с Амазонки. Тело медуз имеет форму зонтика, диска или купола и на 98% состоит из воды, поэтому большинство из них прозрачны, хотя зачастую они всё же обладают бледно-молочным, голубоватым, желтоватым, розоватым или красноватым оттенком. А вот зелёных медуз не бывает. Размеры их колеблются от одного сантиметра до  двух метров в диаметре. Длина и количество щупалец также разные. У медуз нет ни мозга, ни желудка, ни зубов, ни органов чувств, но есть  светочувствительные клетки, благодаря которым они различают свет и темноту. Охотятся медузы пассивно, захватывая щупальцами то, что принесёт им течение. Расположенные на щупальцах «крапивные клетки» намертво приклеивают или парализуют жертву специфическими ферментами. Глубоководные медузы приманивают добычу ярким свечением, а самые крупные безжалостно поедают и более мелких собратьев. Есть виды, которые ведут оседлый образ жизни, и сдвинуться с места их заставляет лишь явная опасность или острая необходимость. Нередко они становятся пристанищем для других организмов: микроскопических водорослей, рыбок и даже других медуз. Продолжительность их жизни — всего несколько месяцев, однако некоторые доживают и до трёх лет. Поскольку медузы хорошо размножаются и обладают способностью к быстрой регенерации, среди них нет вымирающих видов. Они очищают морские воды от мелкого органического мусора, чем, несомненно, приносят пользу, однако яд некоторых медуз может не только повредить здоровью человека, но и в считанные минуты привести к смерти. В последнее время стало модно держать их в аквариуме — плавные непрерывные движения этих удивительных существ снимают напряжение и приносят умиротворение. А вот китайцы и японцы, например, употребляют их в пищу, предварительно избавившись от яда. По консистенции сушёные медузы напоминают студень и практически безвкусны, поэтому блюда из них не получили широкого распространения.

Атрофия за ненадобностью

Есть «инвалиды по зрению» и средимоллюсков. Так, например, желеобразный осьминог цирротаума имеет атрофированные глаза и не видит даже собственного свечения, хотя остальные представители этого класса, напротив, обладают достаточно хорошим зрением. Да и тело у него прозрачное и хрупкое — словом, не повезло бедняге. Ещё один «обделённый» моллюск — наутилус, чьи примитивные глазки с крохотными зрачками лишены хрусталика. Обитая на глубине  до 500 метров, он, в отличие от собратьев, вынужден полагаться исключительно на обоняние и осязание.

Осаламандре, не сомневаюсь, вы слышали не раз, однако сегодня речь пойдёт о её необычном виде. Ареал этой хвостатой амфибии, похожей на ящерицу, ограничен техасскими и балканскими пещерами. На белоснежном тельце длиной всего 13 см легко различимы глазные пятна и красные ветвистые жабры, напоминающие бахрому. Ввиду отсутствия лёгких пещерные саламандры — троглобионты —  всё время вынуждены проводить в воде, и выход на сушу может оказаться для них смертельным. Зато в глубоких подземных водоёмах и артезианских колодцах амфибии чувствуют себя  превосходно! Как и многие другие зверьки, с рождения живущие в кромешной темноте, свою добычу они без труда вылавливают на ощупь. Спариванию, как известно, отсутствие зрения тоже не помеха — партнёры находят друг друга по запаху. В начале 2016 года в аквариуме словенской пещеры Постойна, где ежегодно бывают миллионы туристов, было найдено полсотни яиц слепой саламандры. Случай действительно уникальный, так как обычно самки прячут кладку в недосягаемых для человека местах. Местные биологи внимательно наблюдают за необычной находкой. Яйца слепых амфибий находили в этой пещере и тремя годами раньше, однако некоторые из них погибли из-за низкой температуры окружающей среды, а другие были попросту съедены взрослыми особями. В Словении саламандру почитают как священное животное. Согласно легенде она является детёнышем дракона и потому может прожить 100 лет. До перехода на евро в 2007 году её изображение украшали словенские монеты — стотины и толары, а в США слепые саламандры включены в список охраняемых животных, находящихся на грани исчезновения.

Европейский протей — небольшая хвостатая амфибия,  обитает в холодных ручьях и самых глубоких подземных пещерах на западе Балкан, преимущественно в районе Словении и Хорватии. Маленькие, почти незаметные глазки протеев, скрытые под складкой кожи, за ненадобностью атрофируются ещё в начале их развития. В кромешной тьме пещер зрение, действительно, не лучший помощник, а на поверхность за глотком свежего воздуха протеи поднимаются крайне редко. Несмотря на наличие у них лёгких, оказавшись на суше, они погибают от удушья буквально в течение часа.  Внешний вид этой амфибии, мягко говоря, не слишком привлекателен: грушевидная голова, угревидное тело, коротенькие конечности с тремя пальцами, розовая, почти насквозь просвечивающаяся кожа. Правда, в ней-то как раз и весь секрет, ведь вся она состоит из светочувствительных клеток, а также рецепторов, пропускающих электрические и химические импульсы, благодаря которым земноводное охотится на мелких беспозвоночных. Впрочем, согласно одной из версий, без пищи она может обходиться и несколько месяцев. Средняя продолжительность жизни незрячей амфибии составляет 69 лет, но некоторые особи доживают и до векового юбилея. На данный момент европейский протей также внесён в Красную книгу.

Колебание волн — сигнал к действию

Первые слепые пещерные рыбки, получившие название аноптихт жордани  в честь ученого С.В. Жордану, который и описал этот вид, были обнаружены сальвадорскими исследователями в Мексике в 1936 году. Спустя 9 лет австралийские учёные  открыли ещё один вид рыбок-слепцов — гедеон. На сегодняшний день известно уже 50 наименований незрячих рыб, относящихся к  12 семействам из 6 отрядов. Они распространены по всему миру, но несомненными лидерами остаются Азия, США и Африка. До сих пор доподлинно неизвестно, почему эти рыбы предпочли жить в столь экстремальных условиях, но совершенно очевидно, что зрения они лишились в ходе эволюции. У одних глаза редуцированы частично, у других — полностью. Примечательно, что при рождении у некоторых рыбок есть глазки, которые с возрастом деформируются и постепенно исчезают. У мексиканской тетры и астианакса, например, есть и зрячие формы. Зачастую они обитают неподалёку друг от друга, что приводит к скрещиванию и появлению переходных форм.

Почти все пещерные рыбы обладают полупрозрачным телом, за счёт чего световые лучи беспрепятственно достигают шишковидной железы, руководящей всеми биологическими процессами в их организмах. В ходе экспериментов было установлено, что постоянное нахождение в темноте неизбежно приводит рыбок к бессоннице. В отличие от зрячих сородичей они спят всего 2 — 4 часа в сутки, что в 3 раза ниже нормы. Утрата зрения, как правило, компенсируется обострением других органов чувств, в первую очередь, слуха, однако исследования 2013 года показали, что пещерные рыбы слышат хуже своих собратьев. Возможно, это связано с относительной безопасностью в подводных глубинах. Зато боковая линия, помогающая им ориентироваться в пространстве, напротив, чрезвычайно чувствительна. Расположенные на ней рецепторы отслеживают малейшие колебания волн, отражённых от окружающих предметов. Правда, разные рыбки используют этот принцип по-своему. Например, аквариумные астианаксы, с определённой интенсивностью засасывая воду ртом, прокачивают её через жабры, определяя таким образом расстояние до объекта. А вот гедеоны больше полагаются на природную сенсорную систему: чувствительные сосочки, распределённые по всему телу, мгновенно реагируют на изменение давления воды, сигнализируя им о препятствиях и потенциальных жертвах. Питаются гедеоны мелкими ракообразными и различными насекомыми, однако большую часть их рациона составляют слепые креветки.

Да-да, оказывается, есть и такие. В настоящий момент насчитывается порядка 20-ти видов слепых пещерных креветок, распространённых на всех континентах. На глубине 2000 — 3000 метров, где обитают эти членистоногие, глаза на самом деле бесполезны. У некоторых из них в глазных стебельках вырабатывается особый пигмент, но о полноценном зрении, даже очень слабом, им остаётся только мечтать. Куда более функциональны торакальные глаза или иначе термоглаз — особый непарный удлинённый орган, с помощью которого креветки, опасаясь свариться или замёрзнуть, измеряют температуру воды. Согласно одной из гипотез, предки встречающихся в России пресноводных креветок жили ещё в доледниковый период и соседствовали с динозаврами.

Надежда на мышцы и обоняние

Вообще, ракообразные — самая многочисленная группа подводных слепцов. К счастью, далеко не все представители их огромного семейства лишены возможности видеть этот прекрасный мир. Один из таких «невезунчиков» — сравнительно крупный белый рачок, сплошь покрытый мелкими щетинками, с помощью которых он отфильтровывает содержащиеся в воде токсины. Неслучайно его название  в переводе с латыни означает «волосатый». Впервые эти милые мохнатые существа были обнаружены в 2005 году в районе гидротермальных источников  Коста-Рики, в южной части Тихого океана, неподалёку от загадочного острова Пасхи. Живя на глубине свыше двух километров, рачки умудряются выращивать на клешнях вполне съедобные блюда из бактерий. Ещё один вид незрячих вислоногих рачков из семейства циклопов обитает в пещерах и грунтовых водах Закавказья, Крыма, Южной Европы и Японии. Циклопы также теплолюбивы, но сильно уступают предыдущему виду в размерах, что, впрочем, не мешает им питаться планктоном и донными животными. Ну и уж совсем крохи — незрячие рачки из семейства каланид. Длина их тела около одного миллиметра, а численность доподлинно неизвестна. Они обитают в заполненных водой расселинах Скельской пещеры недалеко от Севастополя. До сих пор непонятно, что составляет их рацион, так как воды подземного бассейна полностью лишены водорослей и небогаты бактериями. Судя по тому, что данный вид был внесён в Красную книгу, живётся рачкам не так уж и сладко.

Следующее удивительное членистоногое — миллиметровый рачок из семейства копеподов, обладающий, для его-то габаритов, недюжинной силой. Спасаться от постоянного преследования хищников ему помогают невероятно развитые мышцы. Благодаря двум системам движения, которые копепод использует попеременно, он способен преодолевать расстояние, в пятьсот раз превышающее длину его тела, всего за одну секунду.

Есть среди подводных обитателей и ещё один феномен — безглазый и бескрылый жук-плавунец Дитисцида. По мнению учёных, когда-то он летал и прекрасно видел, но позже по неведомым причинам утратил эти способности. Благодаря экстраординарному нюху он не только успешно охотится, но и до отвала набивает брюшко морскими деликатесами.

Кажется, пора нам выныривать из глубин мирового океана, ведь на земле осталось ещё столько непознанного! Например, мы ещё не поговорили об  особенностях зрения некоторых животных. Ну ничего, в следующий раз обязательно заполним пробелы в знаниях!

Анастасия Павлюченкова

С любовью — о волнующем

АХ, ОДЕССА

«Каштаны! Каштаны! Самые свежие! С пылу, с жару! Подходи, налетай, своё счастье не упускай! По два штуки в одни руки, третий в подарок!» — весело и нараспев кричала тётя Мира, высокая худая седовласая женщина с типичной одесской внешностью и таким же неповторимым произношением. Она ставила на середину стола огромную чашку, доверху наполненную жареными каштанами, и, наслаждаясь своей щедростью, победоносно оглядывала весь двор. Из крохотных неказистых коморок выползали их обитатели и направлялись ужинать к общему столу. До начала курортного сезона было ещё довольно далеко, поэтому число комнаток заметно превышало количество гостей, выходящих из них. Первыми, как правило, появлялись тётя Таня Поспелова из Свердловска и дядя Валера, неизвестно из каких краёв, приехавший устраиваться на флот, всегда добродушно улыбавшийся и неизменно с бутылкой вина в руках. Затем вальяжно и плавно, как и полагается москвичам, выплывали дядя Ваня, тётя Валя и их дочка Света — моя ровесница, которую тоже привезли на операцию в институт глазных болезней.

Последним выходил хозяин дома Борис Лившиц, в прошлом известный артист цирка и самый сильный человек на Земле, как писалось в ярких афишах, расклеенных повсюду во дворе и даже на стенах в туалете. Мой отец, любивший поиграть словами, с улыбкой говорил по этому поводу: «Дядя Борис не только видит весь перёд, но и зорко зрит прямо в зад». А ещё хозяин двора отличался от всех других одной удивительной чудесностью, которая мне по-мальчишески очень нравилась. Когда кто-нибудь называл его дядя Боря, он делал многозначительную паузу и говорил, выделяя  каждое слово: «Это в вашем родном колхозе все Борьки — бугаи да хряки, а я — человек, и зовут меня Борис Леонидович!» И столько в этих словах было непонятной силы и достоинства, что даже дядя Валера, почему-то так и не нашедший работу, каждый раз при встрече с трудом шевеля языком и грозя кому-то пальцем вдаль, говорил: «Я помню — ты Борис». А ещё наши любезные хозяева отличались особой житейской мудростью: на протяжении всей дорожки, ведущей  в сад, по бокам в шахматном порядке были вкопаны в землю металлические гири. Так, предположили мои родители, это своеобразное предупреждение, чтобы мы, слепые дети, в том саду чего-нибудь не затоптали, а ещё хуже не съели.

В Институт глазных болезней имени Филатова мы обычно ездили в трамвайчике. В отличие от неинтересного троллейбуса трамвай мне нравился гораздо больше, так  как он постукивал на рельсах, немного раскачивался, когда набирал скорость, заливисто звенел  перед каждой остановкой и на поворотах. Через несколько дней я уже запомнил все названия остановок на нашем маршруте и подружился со многими кондукторами. Я им всем обещал, что, когда мне вернут зрение, обязательно стану кондуктором, и просил разрешения объявлять остановки. Какое это было неподдельное счастье — стоя посреди вагона во всю свою дурную головушку и чистые лёгкие весело орать: «Улица Довженко», следующая остановка «Институт имени Филатова», дальше «Санаторий Аркадия»… Иногда я великодушно позволял объявлять остановки москвичке Свете, так как  мы уже подружились семьями и в  клинику  часто ездили вместе.

А тем временем наши дела с лечением складывались не совсем удачно. Мы уже прошли все предварительные кабинеты обследования, но для госпитализации не хватало какой-то важной справки. И теперь мою судьбу могла решить только очень большая начальница. После трёх безрезультатных дней напрасного сидения у её кабинета мама с папой пришли к выводу, что пора уже брать билеты на обратный поезд. Но тут настал четвёртый день…

В узком душном коридоре сидеть без дела и тупо ждать было совсем невыносимо. А так как там запрещалось ещё и бегать,  родители разрешили  мне давать самодеятельные концерты. В свои шесть лет я знал наизусть довольно много стихов, басен и не только детских…  А при полном отсутствии стеснения я мог ещё и петь. Вокруг собиралась вся близсидящая очередь, мне даже хлопали и говорили хвалебные слова, на которые я скромно отвечал, что если бы не мороженое, съеденное утром, то всё могло получиться гораздо лучше.

В тот день я был в особенном ударе. После рассказанного на одном дыхании пушкинского «У лукоморья дуб зелёный…»  прозвучала жалостливая баллада про Коломбину, которая умерла от несчастной любви. Третьим номером моей «незаурядной» программы значилась артиллерийская песня, которую мы с папой выучили специально для этого концерта: «Пушка полковая бьёт, не уставая. Над землёй проносится победный ураган!» Самые удивительные слова звучали в припеве: «Сады-садочки, цветы-цветочки, над землёй проносится победный ураган…».  Когда я закончил своё выступление, какая-то тётенька в белом халате (на тот момент я не видел ни тётеньки, ни халата, ни его цвета) спросила: «Мальчик, а откуда ты знаешь эту песню?» Я уже настолько привык к своему сиюминутному успеху, что по-взрослому, с достоинством произнёс фразу, как потом выяснится, поменявшую всю мою дальнейшую жизнь: «А у нас её весь Воронеж знает».

— А Воронеж — красивый город? — не унималась назойливая женщина.

— Не знаю, — признался я, — говорят, что красивый, но я не вижу…

Она немного постояла, а потом сказала: «Давайте вашу карточку. Я в сорок третьем воевала за Воронеж и была там ранена. Я всё сделаю, чтобы ваш мальчик увидел, каким прекрасным стал наш город. Идите,  оформляйтесь в приёмный покой. Я сама буду его оперировать».

Низкий поклон вам и вашей семье, Сусанна Александровна Бархаш, первая заведующая детским отделением в Институте имени В. П. Филатова. Это вы первая в мире доказали высокую эффективность пересадки роговицы у детей. Это вы вернули мне зрение!

В палате нас было трое, и всех прооперировали в один день. Когда нам сняли повязки, и мы поняли, что стали видеть, долго не знали, как себя вести. Эдик Симанишвили играл в футбол огромными яркими апельсинами, привезёнными его отцом. Коля Курбатов из Новосибирска так долго плясал на кровати, что на минуту потерял трусы. Я тоже праздновал свою мальчишескую победу. Гуляя с родителями по прибольничной территории, я делал первые неуверенные самостоятельные шаги в огромный пёстрый мир, удивляясь и радуясь  многоликим краскам, открывая его заново. Помню маму, которую я увидел впервые. Она была такая лучистая, такая солнечная, такая самая красивая, а по её щекам почему-то текли слёзы. У больничных ворот стояла блестящая белая «Волга» с серебристым оленем на капоте. Моему удивлению и восторгу не было предела! Почти час я ходил возле неё кругами, пытаясь заглянуть в кабину, трогая оленя руками… Хозяином машины оказался отец Эдика, лежавшего со мной в одной палате. Он обнял моего отца, подарил ему бутылку коньяка, а мне разрешил посидеть в кабине, покрутить руль и несколько раз нажать сигнал, но недолго, чтобы никого не напугать. Это были чуть ли не самые счастливые минуты моего детства… Помню, как докучал своим родителям вопросом: «Почему  море называется Чёрным, если оно на самом деле почти голубое?» Помню, как собирал для своих друзей из Воронежа на берегу разные по цвету и форме камешки. Помню огромный-преогромный белоснежный лайнер в порту, в котором, по моему мнению, смогла бы поселиться вся наша улица… Помню оранжевый берет  на моей подружке Свете и её улыбающееся личико с вечно задранным к небу носиком! С тех пор со Светой мы больше не виделись, но переписывались почти пятнадцать лет, пока я окончательно не стал шалопаем, а она внезапно выскочила замуж. Что поделать — красивые девочки взрослеют быстрее недогадливых мальчишек!

Когда мы вернулись в свой гостеприимный одесский дворик, навстречу вышел сам дядя Борис. Он ласково потрепал меня по голове огромной рукой и откуда-то сверху обратился к отцу: «А скажите-таки, Николай, чьи раки сегодня слаще — ваши придонские или наши морские?» И они оба расхохотались…  А от стола уже неслось такое знакомое и родное: «Каштаны! Каштаны!..»

Анатолий Кобзев

Творчество наших читателей

КУСОЧКИ СЕРДЦА

Давно уже стал замечать старик, что голова у него в районе лба и переносицы побаливает, особенно перед дождём или снегом. Да и в ясную погоду никакого спасения. К глазам не притронешься. Налились, словно каменные. Снова, будто очнувшись от более чем полувекового забвения, в его воспалённом мозгу тревожно загудели колокола разорённой Лопуховской церкви. Но не громко и радостно, как при Пасхальном перезвоне — бом-бом-бом… Весело и звонко! А настороженно как-то и глухо. Настойчиво и безрадостно. Бом! Синхронно с биением его сердца. Бум! А потом гул такой… Словно каждый колокол размером в полнеба.  Жена ворчит: «Иди в больницу! Глаукомы ещё нам не хватало!» И слова-то какие знает, удивился про себя старик. Глаукома! Да сама ты — глаукома! Сказать-то просто, а когда по больницам таскаться? Картошку за нас кто копать будет? Уж так ему ехать не хотелось, так не хотелось…

И как старик не кочевряжился, жена победила. Побрился,  перед потрескавшимся зеркалом повертелся. Реденькие волосёнки на голове жениным гребешком пригладил. «Шипром» побрызгался. Надел новое исподнее, костюмчик посвежее, паспорт во внутренний карман положил и на пуговичку застегнул. Деньги, почти всю совместную заначку на чёрный день, выгреб. И если бы жена не посмотрела, так и уехал бы в город с этикеткой на кальсонах.

Целый день прогоняли старика по кабинетам. То в одну больницу пошлют, то в другую. То один бесплатный анализ, то другой, теперь уже платный, требуют. Выяснилось, что один глаз у него ещё некоторое время потерпит, если постоянно капли от глазного давления закапывать, другой нужно оперировать срочно. Уже ближе к вечеру, до поезда три часа оставалось, впору ни с чем возвращаться, оказался он в приёмном отделении стационара глазной больницы. Ложись, говорят,  дедушка, и наслаждайся жизнью. Это ему ложиться и жизнью наслаждаться? В гробу належится! Недолго ждать осталось! Им бы его заботы! Но никто в его положение входить не хочет: нет никому дела до его сильно прихварывающей в последнее время жены,  некормленных коровы и лошадёнки, борова, никого, кроме него, к себе не подпускающего. Наконец, дежурный врач, молодой, но уже сильно бородатый и наглый здоровяк, странно так, словно чего опасаясь, побегал маленькими, глубоко посаженными голубенькими глазками туда-сюда, туда-сюда и предложил сделать экстренную операцию. Выкладывай, мол, три тысячи — и дело в шляпе. Если поторопишься, ещё и на свой пригородный успеешь! Автобусная остановка прямо под окнами больницы. Это если хочется в автобусе потолкаться. А не хочется, можно и пешком. До вокзала минут сорок быстрой ходьбы. И чего докторишка опасался! Деньги у старика кровные, не ворованные. Олигарх он, что ли! Полгода с пенсии откладывал.

Надели на ноги старика какие-то полиэтиленовые мешки с резинками, правильно, бахилы, и уложили на операционный стол. Прямо в ботинках. А ещё говорят, что городские на чистоте помешаны! Что с его глазами делали, старик с перепугу не понял. Помнил только, как очень больные уколы прямо в глаз делали и ярким светом светили. Копошились, словно искали там чего.  Да и ещё доктор два раза к настежь раскрытому окну подходил, чтобы покурить. И зачем городским курить-то, в самом деле,  думал старик,  в раскрытое окно с улицы гарью и бензином прёт, не продохнуть. То ли дело у них в Лопуховке! Воздух самой, что есть, правильной консистенции и душевной приятности.

Подававшая доктору инструменты и при этом о чём-то своём вяло рассказывающая пухленькая сестричка, облачённая в бесформенные штаны, сильно смахивающие на комбинезон, который ему во время работы комбайнёром выдавали, только другого цвета и карманов поменьше, в то время, когда доктор перекуривал, пила кофе. Старик его отродясь не любил. Он дремал и даже со стола свалиться не боялся. Далеко за семьдесят ему, а спит, это уже по рассказам жены, словно дитя малое. Не всхрапнёт, лишний раз не повернётся.

Управились, как и обещал доктор, вовремя. Старик успел не только к поезду, но ещё и «Примы» купил целую авоську. В поселковый магазин её давно не завозили. Конечно же, и про жену не забыл. Купил ей новый полушалок и коробку шоколадных конфет. Пусть порадуется. Бабы, словно дети малые. Приедешь без гостинца, губы подожмёт. Про Дуську, его давнюю зазнобу, вспомнит: «Чо же это ты к Дуське-то своей не заехал? Соскучился, поди!» И далась ей эта Дуська! Лет двадцать как с мужиком своим в город уехала. Может, и в живых давно нет. Ан нет, чуть что не так, вспоминает! Однако правильно жена говорила, без приключений у него никак. Вот-вот объявят посадку, а ему больная собачонка под ноги подвернулась. Лохматенькая такая, рыженькая. Мордочка, словно у лисички. Ушки торчком. А глаза большие, умные. Лежит в скверике, скулит, бедненькая. А передняя лапка у неё, по всей видимости, перебита. И никому до её страданий дела нет.

Провожая его, доктор упаковку бинтов, вроде бы как на сдачу, дал, чтобы он, если что, глаза чистыми промокал. А какого рожна теперь с ним и его глазами сделается? Отломил старик от ближайшего куста ветку. Не то, чтобы толстую, и не то, чтобы тонкую. В общем, в самый раз. Разломил пополам и прибинтовал к сломанной собачьей лапе. Сначала хотел оставить — вдруг хозяин объявится. А потом махнул рукой — какой там хозяин! Разве в такой сутолоке найдёшь? Взял собаку с собой. Успел везде: глаза ему починили и к поезду не опоздал. И про гостинцы не забыл. Попутка до села словно его поджидала. Ужинал дома. И только тогда понял — как же он всё-таки проголодался!

Да, вот ещё что. Старик не любил собак. И была эта нелюбовь давней и, чего уж скрывать, обоюдной. Лет этак за десять до начала войны во время очередного набега на колхозную бахчу куцехвостый кобель сторожа не только оставил его без последних штанов, но и своими зубами на его тощей заднице, словно в приходном ордере, расписался. А может, и в расходном. Старик по причине своей малограмотности в таких сложностях плохо разбирался. Какая уж тут взаимная любовь после этого! Тут надо вспомнить и ещё одно обстоятельство. Во время войны дело было. Однако не любил старик на эту тему особо распространяться. Как вспомнит, так слёзы на глаза наворачиваются. Появились тогда на их участке фронта необычные хвостатые бойцы. Были, правда, и куцехвостые, как его давний клыкастый обидчик. Привязывают к собачьим спинам взрывчатку и — вперёд, под танки! А они, только что в глаза своему инструктору доверчиво заглядывающие, бегут и никакого внимания на разрывы и пули не обращают. В общем, один конец у собаки. Или от пули, или под танком, как их инструктор, в конце концов, сделал, обвязавшись гранатами и бросившись под танк, когда его питомцев фрицы поубивали… Но это война. А в размеренной гражданской жизни, как в военных (ядерных) взаимоотношениях СССР, а позднее и России,  с прочим недружественным миром, старался поддерживать с собаками стойкий паритет. Больно уж ему слово «паритет» нравилось. Некоторое время он его чуть ли не в каждый серьёзный разговор вставлял. Плохо только мужиков в Лопуховке почти не осталось. А с бабами разве про «паритеты» поговоришь? Но это так, к слову. Больно-то с его хозяйством не разговоришься. Какой только живности у них с женой в подворье не было: корова с телёнком, овцы, гуси, куры…. Когда разрешили держать лошадей, появилась приземистая и мосластая каурая лошадёнка. Когда покупал у татар, порекомендовали её как «монголку». Покупай, говорят, она хоть и маленькая, зато ест мало, а сколько не наложишь в телегу, упрёт, не сомневайся! Старик послушался и нисколько потом не жалел. Ко двору лошадёнка пришлась. Старовата, правда, но на его век хватит. А вот собак до последнего времени не было.

Подвести природный газ к Лопуховке обещали ещё в конце восьмидесятых. С помпой начавшееся строительство в скором времени сошло на нет. Дело дошло до смешного. До Филицатовки, в которой уже не осталось жителей, труб, денег и желания строить хватило. И  дальше парочку километров осилили. Жители Лопуховки даже первое время похаживали за околицу, чтобы посмотреть, как в их печи «рвётся» голубое топливо. Но не шибко здорово оно, видимо, рвалось. Через парочку-троечку лет и дивиться в Лопуховке некому стало. Кто в город к детям уехал, а кого на погост отнесли. Старик относился к разряду самых стойких. Уезжать из села категорически отказался. Своих детей им с Нинкой Господь не дал, а ехать, куда ни попадя, на старости лет не хотелось.

Свет в Лопуховке последнее время повадились дело  не в дело по нескольку раз на дню отключать. Так что горяченького чайку из электрического самовара лишний раз не попьёшь. Привёз старик со станции несколько баллонов с газом, чтобы на всю зиму с запасом хватило. Собственноручно разобрал котёл, установленный в печи в ожидании природного газа. Каменный уголь по нынешним временам не купишь. А припасённые заранее дрова быстро закончились. Еле-еле до конца зимы дотянули. Даже баню топили раз в месяц — дрова экономили. При таком раскладе и завшиветь недолго.

И как только отлютовали крещенские морозы с метелями, стал собираться в лес. Там по осени присмотрел делянку с поваленными, но не вывезенными деревьями. Заберёт несколько стволов: кому на ум придёт, что это он своевольничал?

Проснулся старик, как и всегда, затемно и долго лежал, размышляя по поводу увиденного во сне. Заходит, значит, к ним в дом почтальонша Танька. Красивая такая, молодая, справная. На дворе не май месяц, а она в лёгонькой кофточке, юбочке чуть ниже колен и туфельках на каблучках. Моднючая, боевая. Не баба, огонь. Они с женой её как увидели,  обомлели. Ты чего это, Татьяна? Тебя же лет двадцать, как на погост отнесли. Да и почту твою давно ликвидировали. А тебе всё неймётся, корреспонденции разносишь. Почтальонша во все свои припухлые щёчки с ямочками улыбается и говорит: «Да, вот, весточка у меня для вас очень уж приятная, распишитесь». А сама путёвку им из собеса показывает. Награждают, мол, вас за долгое совместное проживание путёвкой на Чёрное море. В самый большой приморский санаторий. Говорит она, а у него море перед глазами плещется. Точно такое же, как по телевизору видел. Жалко только, цветного они с Нинкой так и не купили. Тогда уж точно бы знал, какое оно на самом деле, море, в цвете и бескрайности. Пока с женой удаче радовались и предстоящую поездку планировали, почтальонша со своей корреспонденцией  куда-то подевалась, словно в воздухе растаяла. Впору испугаться. Но старик привык во всем полагаться на жену. И раз уж Нинка не проявляет никакого беспокойства по поводу давно умершей, но каким-то образом вновь объявившейся почтальонши, ему-то чего волноваться!

Однако разлёживаться некогда. Жену будить не стал. Уж больно сладко спит. Не успел освободиться от одеяла и опустить ноги на пол, собака, лежавшая под кроватью, пулей бросилась к входной двери. Умная, зараза! И какая  чистоплотная! Пока не встанут, не шелохнётся. А когда спать укладывается, подстилку сама поправляет. Словно понимает чего. После того как лапка  у неё зажила, хотел он её на улице в конуру определить. А она домой просится. Чего с неё возьмёшь — городская.

Первым делом принёс сена кормилице своей корове. Налил в бодягу воды. Видя, как она жадно принялась за питьё, подумал: «Хорошо, колодец под боком. В родник зимой не находишься. Корова у нас вроде бы как в декрете, днями отелится. Теперь за ней глаз и глаз. Как бы телёнка не проглядеть». Заглянул в стойло к лошади, которая не доела заданного с вечера сена и овса. Словно интеллигентка какая, модничает, продолжал размышлять старик, выщипывает. Каждую травиночку обнюхивает. Каждому цветочку радуется. Корова похватала, как с потравы, вечно ей мало, и порядок: лежит, пережёвывает. Вроде бы и одно слово, скотина, а жизненный уклад у каждой животины свой. Напоил и лошадь. Прямо в сарае надел хомут и седёлку. Шлею под хвост заправил. Ржаным хлебом с солью угостил. За ушком почесал. Всё у него под рукой. Во всём у него порядок. Живи и радуйся! Изба тёплая, светлая и просторная. Стены срубовые, оштукатуренные с двух сторон. Сараи добротные, полы дубовые. Потолком и через окошки не стынет. На чердаке сено хранится, а окошки подогнаны так, что комару носа не протиснуть. Утеплённые двери на покупных петлях, а не на кусках автомобильных покрышек, как у некоторых. Поэтому и скотина у него зимой не мёрзнет и не болеет. Всё сам, всё своими руками! И не то чтобы сильно, так, в лёгкую погордился. Ай, да старик! Ай, да молодец! Повезло всё-таки его Нинке. А ещё выходить за него не хотела! Росточком, видите ли, не вышел! Про то, что она его и кривоногим, кроме всего прочего, называла, вспоминать не стал. Зато сама же говорила, что  характер у него добрый и отходчивый. А какой он работящий...

И как старик не таился, жена всё равно проснулась. Любимую его кашку манную, словно дитю малому, на цельном молоке сварила. Сливочного масла набузовала так, словно оно своё, а не покупное. Свежего чаю налила. А вот намёка в виде вопрошающего взгляда не поняла и за заветной чекушкой в шкафчик не полезла. Старик про существование бутылочки отлично знал. Но чтобы без разрешения?! Никогда! За порядком в их доме наблюдает жена. И раз уж она считает, что расслабляться перед поездкой не стоит, значит, не стоит. Напоследок принёс охапку дров из сараюшки, чтобы жена лишний раз на мороз не выскакивала, свою спинку с застаревшим «прострелом» не студила.

Запряг старик лошадёнку в дровни. Собачонку кликнул — пусть побегает, за мышами погоняется, порадуется — и отправился в лес. Сушняка там за последние годы скопилось... Возить, не перевозить. Несмотря на недавние снегопады, дорога накатана. Видно, про делянку хорошо знали и другие. Пока грузил заранее поваленные и распиленные по размеру саней деревья, запрел. Раньше угомону не знал, а теперь тяжеловато. Тем более в одиночку. В очередной раз пожалел о том, что не послушал жену и не купил у цыган бензопилу. Почти задарма ведь отдавали. И совсем не насторожило старика яростное стрекотание сороки. Подумал, что сам же её и растревожил. Бухает своим топором. На всю ивановскую слышно. Того и гляди, лесник заинтересуется. Хотя какие лесники в Лопуховском лесу! Да и стрекотала сорока не рядом с делянкой, а немного в стороне, ближе к заросшему кустарником оврагу, одним краем упиравшемуся в дорогу. Черёмухи здесь, как нигде, много. Соловьи в этом овраге гнездиться любят. И что интересно, только черёмуха весной зацветёт, только соловьи рассвистятся — жди заморозков. Укрывай огурцы с помидорами. Прогноз точнее, чем в метеоцентре. Как всё в природе взаимосвязано! Чуть потеплеет — и всё листвой покрывается. Леса зверьём кишат. Откуда чего берётся. А приморозит немного — и листвы как не бывало. И зверье по норам давно уже попряталось, продолжал размышлять старик, не обращая внимания на то, что делает это вслух. Яркое зимнее солнце не грело, как ни старалось. Приутихший, было, морозец час от часу крепчал. Весело потрескивали деревья. Шерсть и грива лошадёнки покрывалась густым инеем. Из её рта и ноздрей густо валил пар. Нужно было ехать домой. Сорока продолжала стрекотать.

Владимир Рогожкин

Окончание читайте в следующем номере.