Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

Политика

РАТИФИКАЦИЯ ВТИХАРЯ. ЧТО ДАЛЬШЕ?

 

Мы попросили депутата Государственной думы Олега Николаевича Смолина ответить на несколько вопросов о текущей ситуации в социальной политике.

 

- Как воспринимаются законодательные акты социальной направленности в Думе, которая теперь в несколько обновленном составе?

 

- Новая Государственная дума, слава Богу, стала местом для дискуссий. В новой Государственной думе законопроекты рассматриваются гораздо медленнее, чем рассматривались в предыдущей. И это хорошо. Потому что можно с разных сторон обсудить законопроект и поискать его сильные и слабые стороны. Но по-прежнему большинство Государственной думы состоит из одной фракции. 238 голосов. И, соответственно, в Государственной думе нового созыва точно так же проходят законопроекты, представленные Президентом и Правительством, либо поддержанные Президентом и Правительством. Поэтому никакого радикального изменения вектора Государственной думы в социальную сторону не произошло.

Во-вторых, хотел бы напомнить, что бюджет на ближайшие три года принят Государственной думой прежнего созыва. Пока изменений в этот бюджет не внесено. Согласно бюджету в России продолжается экономия расходов на человека.

 

- А с «Доступной средой» что происходит? Разговоров я слышу много… А деньги где?

 

- В 12-м и 13-м годах денег особенно не предполагается. Предполагается выделить деньги пилотным регионам, и только с 14-го года предполагаются более или менее существенные деньги – ну, по меркам нашей социальной политики – по всей России.

Но вот в Москве был год равных возможностей... Никаких радикальных перемен мы не видим. Например, строятся пандусы... Как правило, пандус обеспечивает человеку только возможность зайти в подъезд, это если еще пандус выстроен под правильным углом. А в подъезде – как хочешь. Что касается направляющей плитки для инвалидов по зрению. Довольно часто те, кто кладут эту направляющую плитку, неправильно располагают ее. И в итоге вместо того, чтобы остановиться, скажем, перед переходом через улицу, направляющая плитка рекомендует инвалидам по зрению смело отправляться на проезжую часть. Если бы власти плотно работали с общественными организациями инвалидов, и они осуществляли бы приемку тех же пандусов или направляющей плитки, или любых других объектов, обеспечивающих доступную среду, я думаю, было бы значительно лучше. Даже в Сочи, столице будущей зимней Паралимпиады, мы наблюдаем те же самые проблемы. Пока сами люди с инвалидностью не принимают участия в оборудовании жизни для себя, все получается наперекосяк. Например, Государственная дума Федерального собрания Российской Федерации. До тех пор, пока у нас не появились инвалиды на колясках, на все мои обращения в Государственную думу: «Создайте «Доступную среду», - давали следующий ответ: «В процессе ремонтов будем создавать». Я Вас уверяю: ремонты в Государственной думе идут почти беспрерывно. Но зал был оборудован для колясочников только тогда, когда они появились. Вывод простой – наших людей должно быть больше во всех органах власти... Но когда я сделал запросы в федеральные органы власти – в Правительство, в Государственную думу, в Совет Федерации: «Как же соблюдается закон о квотировании рабочих мест?» - я более-менее внятный ответ получил только от Сергея Миронова, в тот период еще Председателя Совета Федерации. Из аппарата Правительства мне сообщали, что закон о квотировании написан не для Правительства, что Правительство работает по федеральному конституционному закону Правительства Российской Федерации, и инвалиды здесь не причем... А ведь пример федеральных органов власти должен быть показательным…

Недавно мне довелось участвовать в очередном заседании президентского совета по делам инвалидов, там обсуждался вопрос о доступности учреждений образования для людей с инвалидностью. По официальным данным Министерства образования и науки, полностью создана безбарьерная среда в 5% федеральных учреждений, частично создана еще в 20. Короче, у нас впереди огромная работа, все только начинается.

 

- Олег Николаевич, с удивлением услышал, что у нас уже ратифицирована конвенция о правах инвалидов. Я полагал, что прежде будет кампания шумная по обсуждению законов, которые улучшат положение инвалидов. Но все сделано втихаря...

 

- 25 апреля Государственная дума ратифицировала конвенцию о правах инвалидов.

Конвенцию собирались ратифицировать еще в 9-м году. Дмитрий Медведев на первом заседании президентского совета дал поручение правительству представить конвенцию на ратификацию к концу 9-го года. А Правительство заявило: «Конвенцию торопиться ратифицировать мы не будем, потому что мы должны сначала принять изменения в законодательство, и лишь затем ратифицировать конвенцию». Но за прошедшие годы было принято минимальное количество законов и законопроектов, связанных с ратификацией конвенции. Теперь нам сказали: «Нет, давайте, мы сначала ратифицируем конвенцию, потом будем менять законодательство».

Напомню, что, когда Организация Объединенных Наций принимала эту конвенцию, то Международный союз организаций инвалидов это приветствовал очень громкими словами: «Мечта 650 миллионов инвалидов о том, чтобы стать равными с другими людьми, сбылась». Я думаю, союз с заявлениями поторопился. Конечно, ратификация конвенции автоматически никакой новой эры не обозначает. Она немножко приближает свет в конце тоннеля.

Расскажу о ратификации конвенции в Государственной думе. Во время ратификации фактически возникла неявная дискуссия между тремя депутатами с инвалидностью – Михаилом Терентьевым от Единой России, Александром Ломакиным-Румянцевым от Справедливой и Вашим покорным слугой, представляющим фракцию КПРФ. Дискуссия была не столько политическая, сколько профессиональная. Михаил Терентьев заявил: «Здорово, наконец-то мы покончили с медицинским подходом к инвалидности». Ломакин-Румянцев заявил: «Давайте мы будем сдержанными, потому что ратификация конвенции сама по себе еще ничего не означает. Например, в Норвегии не торопятся ратифицировать конвенцию, потому что боятся, что ратификация приведет к понижению уровня социальной защиты инвалидов». А Олег Смолин говорил следующее: «Давайте попытаемся воспользоваться конвенцией как рычагом, для того, чтобы перевернуть в лучшую сторону наше законодательство о социальной защите инвалидов. Если мы этого не сделаем, ратификация конвенции сначала вызовет некий энтузиазм, а затем глубокое разочарование».

В чем здесь проблема? Проблема в ключевом подходе к тому, кто такой инвалид и что такое инвалидность. Конвенция утверждает, что инвалидность – это некоторые социальные барьеры, которые возникают на пути реализации способностей и потребностей человека с нарушениями здоровья. Это можно трактовать по-разному. Почему осторожный подход высказал Александр Ломакин-Румянцев? Потому что теоретически государство это может истолковать так: «Ага, ты слабовидящий? Вот тебе очки. Мы помогли тебе преодолеть барьеры, дальше ты не инвалид. Ага, ты опорник? Мы тебе дали протез, мы тебе обеспечили реабилитацию, дальше ты не инвалид». Такая трактовка возможна. Поэтому весь вопрос: как будет меняться законодательство. Еще год назад нами была предложена концепция внесения изменений в законодательство. Ключевая позиция там: да, инвалидность – это социальные барьеры, но социальные барьеры – это не произвольное определение чиновников. Определение социальных барьеров должно опираться на объективные обстоятельства – нарушение функций организма. Если ты имеешь нулевое зрение – ты инвалид Iгруппы независимо от того, что ты научился пользоваться GPS-навигатором, независимо от того, в какой степени ты себя реабилитировал. За это тебя нужно поощрять, а не наказывать.

Во время обсуждения конвенции я задал вопрос и Татьяне Голиковой и Михаилу Терентьеву как представителю профильного комитета: «Какие первоочередные изменения Вы видите необходимыми принять в связи с ратификацией конвенции?». Оба подтвердили, что изменения необходимы, но, к сожалению, оба не дали четкого ответа на вопрос, какие именно изменения они считают первоочередными. Поэтому сейчас от нас, людей с инвалидностью и общественных организаций зависит, какие изменения нам удастся провести. Пользуясь случаем, я прошу поддержать нашу концепцию внесения изменений в законодательство, обращаться в Министерство здравоохранения и социального развития, в Правительство Российской Федерации, в Государственную думу, к Президенту Российской Федерации.

 

- Олег Николаевич, но ведь вроде бы была принята такая формулировка, что инвалид – это, прежде всего, состояние здоровья.

 

- Да. Но в действующем законодательстве содержится фактически два подхода к инвалидности в рамках одного определения… С одной стороны говорится, что инвалидность – это нарушение функций организма, а с другой стороны говорится: «и связанные с ним ограничения жизнедеятельности». Что такое «ограничение жизнедеятельности» – никто толком не понимает.

 

- В подготовке законодательства насчет конвенции организации инвалидов какое-то участие принимали?

 

- Если Вы имеете в виду законопроект Министерства здравоохранения и социального развития, то ситуация следующая. Сначала его разрабатывали эксперты и чиновники Министерства, затем его отдали в общественные организации инвалидов. Наши организации высказали свои предложения, но в какой степени эти предложения были учтены, мы еще не видели. После ратификации конвенции нам обещали, что последнюю версию законопроекта нам вновь представят.

Что касается нашей концепции законодательства о социальной защите инвалидов в связи с конвенцией, то мы, конечно, не придумывали ее. Мы опирались на три точки опоры. Точка опоры первая: это наш исторический опыт. Все лучшее из советского периода, я считаю, должно быть возвращено… Точка опоры вторая: это закон о социальной защите инвалидов в том виде, в каком он существовал до того, когда его испохабили законом о монетизации в 2004 году. И третья точка опоры – основная – это как раз предложения общественных организаций инвалидов.

 

- А что-нибудь говорится о том, что 122 закон надо либо смягчить, либо вообще его отменить?

 

- Он уже частично медленно исправляется. Но каждый раз очень частично и очень медленно. И каждый раз, когда Государственная дума принимает те или иные поправки к 122-му закону, я, грешный, не устаю депутатов Думы тыкать носом: «Смотрите, когда принимался 122-й закон, мы Вас предупреждали, что это ошибочное положение».

 

- А они говорят: «Это не мы, это Иванов и Петров».

 

- Они говорят: «Это Зурабов»

Но, к сожалению, о том, чтобы радикально исправить 122 закон, Правительство не помышляет. Когда группой депутатов, в том числе фракцией КПРФ, был предложен референдум, в том числе и об отмене 122-го закона, нам категорически запретили его проводить. Мы обращались даже в международные суды. Но они еще решения не приняли.

 

- В какой обстановке сейчас осуществляются контакты организаций инвалидов с руководством страны?

 

- Есть по этому поводу две «полуновости». Первая: на последнем заседании совета по делам инвалидов при Президенте Медведеве, оно проходило 26 апреля 12-го года, на мой прямой вопрос к председателю совета Дворковичу: «Сохранится ли совет по делам инвалидов при Президенте Путине?», - он ответил: «Да, сохранится». Это важно, потому что это выход на высокие уровни власти… Какие-то вещи удается пробить только через совет. Вторая полуновость. В апреле я был принят Председателем Государственной думы, в прошлом руководителем администрации Президента и председателем совета по делам инвалидов Сергеем Евгеньевичем Нарышкиным. И обсуждал с ним возможность создания совета по делам инвалидов при Председателе Государственной думы, соответственно, с участием Председателей профильных Комитетов думских и депутатов с инвалидностью. Идея отвергнута не была, было сказано: «Давайте дождемся инаугурации Президента, поймем, что будет с советом при Президенте, тогда будем принимать окончательное решение по Государственной думе». Если такой совет возникнет и в Государственной думе, это поможет нам продвигать законопроекты в интересах инвалидов. Этот совет будет той площадкой, на которой мы еще раз сможем поубеждать наших коллег из Правительства.

Хочу добавить, что заседания президентского совета в последнее время участились. Такого не было никогда, чтобы за два месяца – в марте и в апреле – были проведены два заседания совета по делам инвалидов… Причем, Аркадий Дворкович сказал: «Мы попытаемся ликвидировать долги за предыдущие заседания». И мы по максимуму использовали два этих совета для того, чтобы продвигать наши интересы. Я, в частности выступал по нескольку раз на каждом из советов.

 

- Расскажите, какие вопросы поднимались, и что отвечал Дворкович.

 

- Государство, чем дальше, тем больше душит наши предприятия налогами. Это бывший социальный налог, а ныне отчисления во внебюджетные фонды. Еще недавно мы платили 14% от фонда заработной платы. Сейчас мы платим 20,2%. Если законодательство не изменится, то в следующем году будем платить 27,1%. Очень многие наши предприятия этого не выдержат. Это мы постоянно озвучивали на президентском совете. Мною был подготовлен проект письма, он был подписан депутатами и членами совета Ломакиным-Румянцевым и Терентьевым, с просьбой вынести отдельным вопросом на президентской совет тему, связанную с налогообложением наших предприятий. В конце концов, 26 апреля этот вопрос был вынесен на совет, мы долго его обсуждали. Компромиссное решение озвучил Дворкович. Он сказал: «Я не готов требовать снижение обратно до 14%, но давайте хотя бы не будем повышать. Чтобы в следующем году не было 27».

Следующая новость. На обоих президентских советах, обсуждая рабочие места для инвалидов, я говорил: «В России очень скверное соотношение работающих и пенсионеров. Чуть ли не один пенсионер на два работающих. А надо было бы один на четыре. Но при этом мы лишаем возможности работать людей с инвалидностью Iгруппы, которые хотят этого. Iгруппа считается нерабочей. Инвалидов-колясочников, например, не разрешают брать на работу с Iгруппой. То есть мы сами ухудшаем соотношение работающих и пенсионеров. Было получено заявление от Министерства здравоохранения и социального развития, что ими будет подготовлен проект приказа, снимающий это нелепое ограничение…

Что касается вопросов, связанных с образованием. Они тоже обсуждались, в том числе в плане развития инклюзивного образования, в том числе в профессиональных учебных заведениях. Ну, в профессиональных учебных заведениях по факту и так в большинстве случаев люди с инвалидностью учились вместе со здоровыми студентами… Речь идет о том, чтобы все-таки создавались какие-то специальные образовательные условия для этого. Дворкович озвучил идею увеличить долю средств, которые будут затрачиваться на безбарьерную среду – переоборудование зданий, общежитий – и на приобретение специального оборудования для людей с инвалидностью.

Еще скажу об одной существенной вещи. Информационная поддержка людей с инвалидностью. На последнем президентском совете обсуждался вопрос о телевизионной поддержке. Было принято следующее решение. Первое: дать рекомендацию всем государственным каналам увеличить число программ с участием инвалидов, о людях с инвалидностью, достижениях людей с инвалидностью, и так далее. Второе: поддержать специальный канал ИнвоМедиаТВ. Где-то с конца мая уже выйдут на этом канале несколько программ, в частности моя. Будет называться «От прав к возможностям». Эта программа будет посвящена законодательству о социальной защите инвалидов. И, соответственно, проблемам, связанным с тем, как добиться реализации этого законодательства. Я думаю, что эти программы будут полезны. По меньшей мере, для активных людей с инвалидностью, которые хотят лучше разбираться в законодательстве и лучше понимать, как можно воспользоваться законодательством для защиты своих прав и прав других инвалидов.

 

- Как решается проблема с финансированием выпуска литературы для слепых? В частности, учебников и учебных пособий?

 

- По этому поводу у меня тоже есть хорошая новость. Уровень финансирования остался таким же, как и в прошлом году, но с этого года финансирование выпуска литературы для инвалидов по зрению, в том числе и учебной, полностью переведено в Роспечать. Теперь финансирование должно быть более или менее равномерным. И «Рога и копыта», как бы они не назывались, не должны получить доступа к выпуску учебников. Я надеюсь, что больше учебников, выпущенных без единого абзаца, у нас не будет. Теперь надо делать следующий шаг – увеличивать финансирование. По-хорошему – примерно в полтора раза. Будем работать с бюджетом следующего года.

 

- Сейчас много говорят об изменении пенсионного законодательства. Что, собственно, происходит и как это коснется инвалидов по зрению?

 

- В каком виде будет внесено пенсионное законодательство в Государственную думу, мы, скорее всего, узнаем осенью. На сей момент, мы знаем о тех предложениях, которые рассматриваются в правительстве Российской Федерации. Основных предложений три. И все не в пользу пенсионеров. Предложение первое идет из Минфина: повысить пенсионный возраст. Говорят, что в последнее время в России сильно увеличилась продолжительность жизни. Но я хотел бы напомнить, что даже по официальным данным продолжительность жизни мужчины порядка 64 лет, сейчас он выходит на пенсию в 60. Если пенсионный возраст поднимут до 65, то мужчины-пенсионеры как класс будут просто ликвидированы.

Предложение второе, которое рассматривается в Минздравсоцразвитии. Это предложение увеличить трудовой стаж, который требуется для назначения полной пенсии. Предлагается, чтобы у мужчины этот трудовой стаж составлял 45 лет, у женщины – 40. Давайте посчитаем. Вы закончили ВУЗ в 22 года. Прибавили 45, получилось 67. Предположим, женщина закончила ВУЗ в 22 года, родила и воспитывала двух детей до трех лет. Плюс 40 – это 68. Если будет увеличен обязательный стаж, то понятно, что положение инвалидов по зрению от этого тоже ухудшится.

Ну и, наконец, говорят, что рассматривается вопрос об отмене досрочных пенсий. Не знаю, в какой степени это коснется инвалидов по зрению. Сейчас инвалид по зрению имеет право перейти на пенсию не в 60, а в 50 лет.

Я призываю инвалидов по зрению использовать скромные возможности писем, участие в разного рода обсуждениях, акциях, для того, чтобы требовать сохранить все существующие гарантии пенсионного обеспечения для людей с инвалидностью.