Реабилитация и мы
МЕТОДОМ ТЕСТОВ И ДРЕССИРОВКИ
Не раз уже «Диалог» рассказывал о центре подготовки собак-проводников в Купавне. Но проходит время, в центре меняются условия, возникают какие-то новые проблемы в работе, приходят и новые сотрудники. И вот корреспонденты «Диалога» снова в гостях в Купавне…
Как известно, центр подготовки собак-проводников занимает довольно обширную территорию. Здесь размещен ряд необходимых зданий – гостиница для проживания инвалидов, получающих собак, административные здания, вольеры для животных и другие помещения функционального характера.
Наши сотрудники, еще только приближаясь к центру, увидели дрессировщиков, которые работают с собаками.
Первым собеседником нашего журнала стал, конечно, директор центра, Олег Евгеньевич Исаенко.
- Я здесь лицо административное, топ-менеджер. Мое дело обеспечить людей всем необходимым, организовать правильно процесс работы. Но так как я нахожусь в среде любителей собак, профессионалов-дрессировщиков, то волей-неволей я как бы начинаю тоже входить в тонкости этого дела.
Как я сюда попал? У меня отец был инвалидом по зрению. В городе Ижевске, где прошли мои детство и юность, я постоянно сталкивался с незрячими людьми, и для меня это нормальная среда обитания. По первому образованию я инженер-строитель. Второе высшее образование получил по специальности «менеджер госслужбы». А сюда попал я потому, что бывший директор, Ярмошин Анатолий Михайлович, по состоянию здоровья был вынужден уйти на пенсию. Я предложил свою кандидатуру, и вот уже семь лет, как я здесь работаю. Результаты показывают, что пока справляюсь.
Как подбираются инструкторы? Поначалу я смотрел, чтобы у них была любовь к животным. Но, оказывается, это не основная черта. Любить животных можно дома. А здесь нужно уметь работать с животными. Мы берем людей со стороны, любой профессии, любого возраста, и даем шанс поработать, обучиться. Мы обучаем инструкторов на базе собственной школы. Жизнь все расставляет по своим местам, и человек, который не в состоянии здесь работать, уходит в результате. Остаются только те, которых мы называем профессионалами. Чтобы подготовить собаку, и жесткость должна быть, и требовательность, и дисциплина. Бывает, кажется, прекрасные инструктора, сдают успешно экзамены. Но в процессе работы в силу мягкости они не справлялись с этой работой. И мы им предлагали пойти работать воспитателями щенков. Потому что подготовленный специалист – это стоит дорогого для нас, на него затрачивается как минимум полгода, и больше никто не может обучить специалиста для нас, кроме как мы сами. Со стороны к нам, конечно, тоже кинологи приходят, но мы не поощряем этот опыт. Потому что легче заново выучить человека, чем его переучить. У нас же методика отрабатывалась десятилетиями.
Очень много было профессий у собаки во время войны. Военные кинологи готовили собак-саперов, санитаров, связистов. И вот эти специалисты демобилизовывались и, естественно, искали применение своему опыту. И сначала на базе военных питомников стали подготавливать несколько собак для ветеранов войны, для участников войны. В качестве эксперимента. В 1960 году Всероссийское общество слепых приняло решение: открыть специальную школу. Собак стали готовить активно. Темп работы был прекрасный: 80-100 собак в год. Но так как этим занимались военные специалисты, был очень большой процент возврата. Первые 10 лет возврат был 30%. Еще 10 лет возврат собак был 20%. А в 1978 году построили здесь в Купавне, на болотах, этот наш комплекс. И стали набирать гражданских людей, заново обучать этому делу. И дело пошло. Сейчас возврату нас составляет порядка 3% в год, да и то не всегда.
Мы очень бережно к выработанной методике относимся. И она находит уважение за рубежом. Наша школа три года назад подготовила пятерых специалистов для работы в Болгарии. Там школу создали на базе нашей методики. Причем после этого там была проверка: английские, немецкие специалисты приезжали. И они дали очень высокую оценку подготавливаемым в Болгарии собакам. Сейчас наши специалисты принимают участие в работе по созданию единых европейских стандартов подготовки собак-проводников и подготовки инструкторов. Дело в том, что нет ни одного учебного заведения в мире, где бы готовили специалистов-инструкторов по подготовке собак-проводников. Решили выработать образовательный стандарт. Методика подготовки одна, есть определенные нюансы в зависимости от страны. Например, в Англии готовят собаку, чтобы человек без трости с ней ходил. Восточная Европа и мы не можем по этому пути идти, потому что у нас нет таких условий. Еще пример: у нас применяется команда «апорт», когда инвалид что-то теряет, роняет. Тогда наша собака подбирает эти вещи и приносит хозяину. За рубежом этого нет.
Конечно, методика – это не нечто замороженное. Хотя у нас в школе за 7 лет, как я работаю, мы в методике не изменили ничего. Однако положительный опыт нужно перенимать. Мир движется все-таки.
На сегодняшний день у нас проблема выявилась – это эскалаторы. Очень тяжело в метро. А сейчас и супермаркеты всё чаще начинают оснащаться эскалаторами. Когда складываются ступеньки, лапа собаки может попасть в гребенку, и собака может получить травму.
Мы начали расширяться, строим новый корпус, в этом году собираемся сдать его в работу. Проблема в чём: в советское время готовилось в среднем сто собак в год, а сейчас – только 60. Задают вопрос: «Почему так мало? Ведь столько желающих!» Так вот, желающих убавилось, как это ни странно. Три года назад очередь была 190 человек, на сегодняшний день – 107. Сколько бы мы не говорили, сколько ни показывали сюжеты по телевизору, все равно многие считают: это нам не дадут, это передовикам производства и руководству эти собаки достаются… Нет! Собаку может получить любой! Есть еще фактор немаловажный – бюрократический. Медико-социальная экспертиза не дает направления, хотя обязана. Не включает в ИПР собаку-проводника. Органы соцзащиты отговаривают людей от этого, потому что сами не понимают, что делать, не знают даже, куда обращаться. То есть, у нас нет очереди, а люди бьются, чтобы их поставили в очередь.
У нас план на этот год: подготовить 70 собак-проводников. На следующий год мы планируем 80 собак. Почему мы раньше не могли план увеличить? Потому что у нас был сдерживающий фактор – это производственные мощности. Встал вопрос, чтобы открыть на базе школы свой питомник, что и было сделано. Но для этого половину клеток мы отдали под питомник. Вот строится новый корпус… Но надо еще один такой же, тогда мы бы могли выйти на показатель 100 собак в год. И нужны желающие.
Есть и еще одна проблема. Как ухаживать за собакой? Многие инвалиды любят чистоту. Для них основной сдерживающий фактор, что собака приносит в дом грязь, что надо лапы постоянно мыть, надо убирать. То есть надо пересмотреть свой образ жизни. А многие на это не согласны.
Есть категория людей активных, которые хотели бы заниматься общественно-полезным трудом, ездить самостоятельно. Для такой категории людей собака-проводник – просто незаменимый товарищ и помощник. Когда человек получает собаку, он окунается в эту жизнь, знакомится с другими владельцами. Даже по Интернету те, у кого есть собаки-проводники, общаются. Мы радуемся, когда у людей с появлением собаки происходит сдвиг в жизни в лучшую сторону.
Иногда человек думает, что собака – это аппарат, ты ее взял, она тебя будет водить и все. Нет. С собакой надо работать. Это член семьи. Это словно ты берешь ребенка из детского дома. Собака – не просто проводник, с ней можно общаться. И тогда она может помочь тебе. Приближение приступа эпилепсии, например, она чувствует за несколько минут, и человек может подготовиться. Собака – живое существо, которое тебя не предаст.
Процесс подготовки собак состоит из нескольких частей. Вот сейчас только подписал приказ на покупку творога, кефира, мяса. Когда щенок развивается, растет, ему нужны все микроэлементы для подрастающего организма, чтобы потом инвалид не знал никаких проблем со здоровьем этой собаки. Потом ветврачи и работники питомника занимаются воспитанием этой собачки. С ней начинают гулять, они активно скачут, прыгают по школе, заходят даже ко мне в кабинет. В три месяца идет социализация щенка, приучение его к электричкам, к лифтам, к детям. В 10 месяцев – это у нас уже не щенок, а собака. Ее начинают дрессировать. Полгода собакой занимается инструктор, и после этого она сдает три экзамена. Когда собака готова, мы вызываем инвалида к нам на 13 дней, на обучение. Здесь он знакомится с собакой, здесь он живет в гостинице уже с собакой, начинает ее выгуливать, кормить… Собака начинает к нему привыкать. Вырабатывается понятие «хозяин». Но самые большие трудности возникают, когда инвалид уже приезжает домой. Сказывается оторванность от инструктора, а, во-вторых, собака адаптируется к новым условиям. Самое главное, быть к этому готовым и прийти к взаимопониманию.
Мы передаем собак только лицам, достигшим 18 лет. Мы понимаем, какую ответственность на себя берем, когда даем собаку. Потому что в данной методике основное все-таки человек. И мы говорим: «Собака-проводник никогда Вам не заменит зрение. Она Вам может помочь дойти от точки А до точки Б, сориентироваться в пространстве, но решение всегда принимать Вам».
Мы проводим один раз в год соревнование, наше местное «дог-шоу». Приглашаем инвалидов с собачками, которые недавно их получили, год-два, чтобы посмотреть, все ли у них получается, проконтролировать. Это – так называемая обратная связь.
Основная часть интервью было записано в служебном кабинете Исаенко. Но затем Олег Евгеньевич предложил пройтись по территории, познакомиться с хозяйством центра. А также директор школы подготовки собак-проводников познакомил наших сотрудников со своим заместителем по работе с собаками Натальей Владимировной Емельяновой.
- Наталья Владимировна, как Вы пришли к этой работе? Ведь надо почувствовать призвание к этому.
- Я сюда пришла в 88-ом году. Тогда у меня дома была овчарка. Но отец был против. И поставил вопрос. Я плакала, переживала. Я тут живу недалеко, в Реутово, узнала, что есть в Купавне школа подготовки собак-поводырей. Подумала: «Раз так, хотя бы на такое доброе дело свою собаку отдам». И я сюда приехала со своей собакой сюда и отдала ее. Ее взяли на проверку, потом отдрессировали… А я поняла, что хочу здесь работать. И где-то через полгода я действительно сюда пришла. Раз мне дома не позволили держать собаку, значит, я буду работать с собаками.
Мы принимаем собак на дрессировку в возрасте от 10 месяцев до двух с половиной лет. Это – самый оптимальный возраст, когда они уже выросли, и психика уже устоялась, и можно понять, что из себя собака представляет. Она уже сильно не изменится.
- Допустим, я решил стать дрессировщиком собак-проводников. Какие требования будут ко мне здесь предъявляться?
- Человек, идущий сюда работать, должен любить собак. Это обязательно! У нас тут много людей, которые держат дома всевозможных животных, любят природу. Но это не все. Мы организация, которая помогает людям, потерявшим зрение, как-то в этой жизни себя обрести, заново научиться жить уже в другом качестве. И тут нужно, чтобы человек еще хотел помочь другим людям. Надо, чтобы у человека была любовь к людям, желание сотрудничать. Потому что работа достаточно сложная, люди все разные, с разными характерами. Надо находить с инвалидами общий язык. И помогать им встать на ноги с помощью собаки. Для дрессировки, я бы еще отметила, должна быть некая жесткость характера. Потому что любить собачку – это одно, а дрессировать – это другое. Но мы научим. В какой момент дернуть, в какой момент похвалить, в какой момент лакомство дать, или, наоборот, наказать собаку. Когда у меня спрашивают: «Как это – ударить собаку?!» Я говорю: «Одно дело – избить просто так, это называется «жестокость». А «жёсткость» – это обоснованное наказание за неправильное поведение». Ведь за правильное ты после этого поощряешь. Собака должна подчиняться своему хозяину, инструктору в данном случае. И незрячих мы тоже учим правильно общаться с собакой. Когда дали команду ей, а она не выполнила, ее дернули, она уже понимает, что это – наказание.
- Когда Вы собак дрессируете, они же начинают воспринимать своих дрессировщиков как хозяев. Вы их как-то специально готовите к смене хозяина?
- Нет, не готовим. У нас большая часть собак – лабрадоры. Лабрадоры любят всех людей, они легко переходят к другому человеку, буквально за день. А овчарки чуть-чуть посложнее, они более привязчивые существа. Лабрадор – собака-компаньон, а овчарка – более служебная. Они потяжелее переходят из одних рук в другие.
У нас есть гостиница, где незрячие имеют возможность жить непосредственно со своими собаками. И это ускоряет процесс перехода собаки.
- А Вы как специалисты между собой советуетесь? Вот этому человеку эта собака…
- Когда человек встает в очередь на получение собаки, он сюда присылает подробную анкету. Мы подбираем собаку заранее по анкетным данным. Чтобы не получилось, например, что огромная собака досталась какой-нибудь маленькой, хрупкой женщине. Иногда инвалиды указывают, что хотят поживее собачку или, наоборот, более спокойную.
- Я так понимаю, что у людей пожилых, которых я здесь видел, скорее всего, это уже не первый опыт содержания собаки.
- Не обязательно. Бывает, что потеря зрения произошла в достаточно солидном возрасте. Человек решается на такой шаг, чтобы еще и друга себе завести, помощника. Люди, которые замкнулись на своей беде, сидят дома – к нам такие не попадают. К нам в основном приезжают те, кто хотят дальше жить, развиваться, продолжать работать, встречаться с друзьями, знакомыми.
- Как правило, человек, у которого была одна собака, придет за второй, да?
- Ну, не обязательно. Мало ли, вдруг состояние здоровья изменилось или семейное положение. Есть такие люди, которые и первой собакой не пользуются.
- Обучение проходит на этой территории. А потом собака отправляется, может быть, в какой-то другой конец страны. Незрячий человек уже сам ее обучает каким-то маршрутам новым?
- Основная работа с собаками проходит в городе. У нас есть стандартный, отработанный маршрут: до станции два километра туда и обратно, потом в город Железнодорожный мы ездим. У нас на территории есть дрессировочные площадки и парк. Но основная работа все-таки происходит в жизни.
Когда приезжают на место, человеку достаточно несколько раз показать маршрут, например, с помощью зрячего спутника. Если человек по этому маршруту ходит часто, он и так все достаточно хорошо знает. Ему нужна помощь собаки для того, чтобы лишний раз не споткнуться об тот же бордюр, какие-то нежданные препятствия – вдруг дорогу перекопали, у нас же такое сплошь и рядом. Сегодня была дорога, а завтра идешь – яма. Или лежит предмет какой-то неожиданный на дороге.
Маршруты в несколько проходов собака запоминает. Но, естественно, человек должен контролировать. Для этого существуют ориентиры, мы незрячих учим, как они должны контролировать собаку.
- Голосовые сигналы собака должна подавать в каких-то случаях?
- Нет. Собака делает все молча.
- Выбраковываются собаки по каким признакам?
- Существуют определенные тесты, по которым щеночков проверяют. Щенок должен быть достаточно стрессоустойчив, ему должно быть комфортно в любой ситуации. Если он чего-то боится, никак не может в себя прийти, то такие собаки вряд ли исправятся. Мы собак на выстрел проверяем. Как собака реагирует: боится/не боится, прячется/не прячется… Проверяем к другим животным отношение: к кошкам, к собачкам, птичкам… На машины как реагирует. Отношение к детям. Если собака в жизни себя ведет адекватно, в любой ситуации ей комфортно, то такая собака признается пригодной, и инструктор ее дрессирует. Если нет, то она выбраковывается.
- У Вас кошки на особых каких-то правах здесь находятся…
- Этопросто рабочие кошки. Они все в ошейниках. Они работают кошками на всяких проверках групповых.
- Много кошек у Вас?
- Порядка семи.
- И действительно собаки привыкают к ним?
- Ну, конечно. Когда каждый день с ними общаются… Одна кошка вот в этой части живет, она вообще собак не боится. Поэтому все щенки с ней с удовольствием играют и тискаются, и относятся вполне лояльно и добродушно.
- Дрессировщик собак – это больше мужская или женская профессия? Как Вы думаете?
- Я думаю, тут пол не играет роли. Главное, чтобы человеку это было интересно и у него это получалось. Хотя вот у нас больше женщин.
- А у самих собак вопрос пола влияет на качества подготовки?
- У нас собаки всестерилизуются. Поэтому половые функции у них отходят на второй план, и они становятся более спокойными. Девочки податливее. Кобели более своенравные, им надо устанавливать свое лидерство в стае. Поэтому инструктор тут всегда хозяин стаи. Все собаки ночуют в боксах, каждая в своем вольере. Перед уходом, часа в четыре-полпятого, мы закрываем их. У каждой собаки внутренний вольер и внешний. Есть шторка такая. Как правило, они выгуливаться выходят в уличную часть своего вольера.
- А каким образом Вы экзаменуете их перед тем, как уже отдать инвалиду по зрению?
- Инструктор сам принимает решение, что его собака уже готова. Три экзамена собака сдает. Общие курсы и два маршрута. Один длинный, один покороче.
- А клички Вы собакам как придумываете?
- Взрослые собаки сюда попадают уже с кличками, если мы закупаем их у населения. А если это наши щенки, их по алфавиту называем: один помет на букву «А», следующий – на «Б» и так далее. И так алфавит «прокручиваем» каждый раз.
- Бывает, что немножко жалко расставаться с собаками?
- Я плакала по первой собаке. Сейчас я думаю, что не надо настолько к ним привязываться. Ты понимаешь, что это не твои собаки. Они просто у тебя сейчас как бы на попечении.
Среди обязательных служб центра и Олег Евгеньевич Исаенко, и Наталья Владимировна Емельянова назвали ветеринарную. И конечно, наши сотрудники побывали и в ветеринарном корпусе и познакомились с главным ветеринаром школы собак-проводников.
- Сергей Владимирович Семенистый, главный врач школы собак-проводников.
- Расскажите, как Вы профессию выбрали?
- Мне всегда было жалко дворовых кошек, дворовых собак… Другое дело, что родители не разрешают нам с ними общаться. Зараза какая-то еще попадет… И все в таком духе. Тем не менее, всегда хотелось иметь какую-то живность в доме. В 13 лет наконец-то я родителей уговорил, обещал, что буду хорошо учиться, и мне купили овчарку. И с тех пор я с ней занимался максимально, насколько это возможно. По тем временам у нас еще был ДОСААФ, ныне РОСТО, и любой подросток старался находиться в этой системе. Кто-то там занимался машинами, кто-то еще чем, а я вот занимался собаками при клубе собаководства ДОСААФ. Я стал инструктором по дрессировке служебных собак. Выступал на соревнованиях. Максимум, до чего дошел, это был чемпионат России. Где мы заняли 9-е командное место. Это было неплохо. Я хотел в дальнейшем служить в милиции, быть кинологом. Но родители определили меня в ветеринарный техникум. Изначально занимался опять же собаками, потом был крупный рогатый скот, и опять всё вернулось к собакам уже с 99-го года.
- Расскажите о Ваших пациентах…
- Есть план профилактических мероприятий, который мы безукоризненно соблюдаем. Все, что экстренное, это для нас ЧП. У нас очень высокая текучка животных, одни заменяют других. Учитываем породу, учитываем возраст, психологическое состояние животного. И относительно каждой категории проводятся соответствующие мероприятия. Обязательно отчитываемся перед государственной ветеринарной службой нашего района. О том, какие мероприятия проводятся, когда какие анализы мы сдаем, какие исследования мы проводим. При возникновении каких-то чрезвычайных ситуаций мы проводим соответствующие меры для того, чтобы не допустить распространения и дальнейшего возникновения на нашем ареале обитания.
- А вот в данный момент у Вас здесь кто-то находится?
- Да. Сейчас у нас здесь несколько собак на проверке, две собаки после операции, и одна собака на так называемом восстановительном периоде. Мы подбираем иногда собак. Собаки приходят у нас проверку. Проверка на инфекции, биохимия, общий анализ крови.
- Наталья Владимировна мне рассказывала, что есть такая практика, как чипирование? Что это? Можете объяснить?
- Чипирование – это мы вводим под кожу животного микрочип. Микрочип сам из себя представляет металлическое образование размером чуть меньше рисового зернышка. Оно помещается в игле. Мы шприцом его вводим. И он попадает под кожу. Сканером специальным мы считываем индивидуальный номер. Он указан на наклеечках. 14 цифр. И мы видим на этом сканере, что данная собака чипирована, у нее есть индивидуальный идентификационный номер, и дальше этот номер сохраняется за этой собакой в течение всей ее жизни. В ее документах, одновременно на сайте, в единой базе данных evropet.net. И в дальнейшем, если, не дай бог, собака потерялась, но ее кто-то нашел, и мы знаем, что собака принадлежит нам, или мы знаем человека, которому она принадлежит, обратившись в правоохранительные органы, мы можем это доказать. Просканировав эту собаку, увидев этот чип. Даже если у нас потеряны все документы, заходим на сайт evropet.netи видим, где она чипирована, врач, который ее чипировал, организация, кому она принадлежит.