Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

ПАМЯТЬ СЕРДЦА

КАКИМ ОН ПАРНЕМ БЫЛ

Жил-был  на свете  обычный  вроде бы человек. В меру покладистый и  непритязательный. Где-то  ершистый и  бескомпромиссный.  Смиренно принимал повороты судьбы. Ни у кого ничего не просил. Старался быть хорошим реабилитологом, хотя лидером  в этой сфере себя не считал, говорил, что идёт по обочине жизни. Но когда его не стало, практически все, с кем он общался, почувствовали пустоту внутри себя. Освободившееся пространство по прошествии времени  «быльём» не прорастало, а то, что связано с ним, из памяти не стиралось.

 Звали этого человека Алексей Васильевич Шкляев. Он ушёл от нас два года назад, а до этого работал на разных должностях в Обществе слепых. Был      рабочим на УПП, председателем первичной организации, инженером-тифлотехником в СКБ,   начальником отдела трудового и бытового устройства слепых в ЦП ВОС, преподавал в «Реакомпе».

Его биография полна неожиданностей.  В детстве мечтал стать артистом. А по настоянию мамы окончил МИИТ. Готовил себя к мирной жизни на транспортном поприще, а получил распределение в профессиональную армию. Как высококлассный военный специалист, строил железнодорожные мосты через реки, а нашёл себя, прокладывая пути к человеческим душам.

Зрение потерял, как и  многие, в результате коварной болезни. Успешный спортсмен, привыкший одерживать победы, он мчался на мотоцикле по Ярославскому шоссе. Сбросив скорость, остановился  у светофора перед выездом на МКАД. Был яркий солнечный день. Он снял очки, защищающие от ветра. Вдохнул полной грудью. По телу пробежала колющая дрожь, отозвавшаяся в голове острой болью. Вокруг потемнело. «Сосудистое заболевание», — скажут потом врачи.  Кстати, это же заболевание много лет спустя унесло его из жизни.  В мае 2015 года в возрасте  78 лет он отправился в сауну, чтобы снять стресс после похорон  близких друзей, а на рассвете следующего дня умер сам от инсульта.  Но тогда, в конце 60-х годов, на Ярославском шоссе, кстати, неподалёку от его дома,  прозвучал первый тревожный   звонок, закончившийся слепотой. Алексею Шкляеву было едва за тридцать, а дома — жена с двумя маленькими детьми и мать-пенсионерка. Как говорят сейчас близко знавшие его люди, у него были все основания спиться, но победила ответственность за семью.  Ну, а дальше — ступеньки карьерной лестницы в ВОС и осознанный  выбор в пользу  практической реабилитологии, непревзойдённым специалистом в которой он и зарекомендовал себя. 

Вечер памяти, посвящённый 80-летию Алексея Васильевича Шкляева, состоялся в РГБС. Герой этого грустного юбилея позиционировался как автор сборников по реабилитации, адресованных прежде всего инвалидам по  зрению, ослепшим в зрелом возрасте, их родным и близким, а также  социальным работникам,  председателям местных организаций и т.д.  Книги А. Шкляева «Слепота и что за нею…», «Понять, простить, помочь», «Понять и помочь», «Пространственная мобильность незрячих», «Доступ к информации нужен всем», «Возможности, желание и надежда» были представлены  на выставке.

На такие траурные мероприятия, как правило, собирается не очень много народа. Но в тот день в читальном зале библиотеки яблоку негде было упасть.  Пришлось приносить дополнительные стулья, а опоздавшим — пристраиваться за библиотечной стойкой. Добрые слова, идущие от сердца  тех, кто знал А. Шкляева,  позволили даже незнакомым с ним  людям составить представление о том, «каким  он парнем был».  Вот  эти   выступления.

Сергей Ваньшин, генеральный директор «Реакомпа»: «Алексей Васильевич — человек уникальный и поэтому особенно полезный для дела  реабилитации. Он сам на себе проверял все аспекты жизни слепого. И только после этого рекомендовал в практику других инвалидов. В этом как раз сила его разработок. Он и спортсмен был хороший,  свободно ориентировался в открытом пространстве.  Когда институт работал над национальными стандартами, посвящёнными  адаптивным наземным указателям, Алексей Васильевич руководил этим направлением.  Занимался он и  тифлокомментированием.  В 2004 году у нас состоялся первый семинар для волонтёров тифлокомментирования.  Конечно, эта работа для зрячих людей. Но незрячие советники в этом плане  очень  полезны. И Алексей Васильевич как раз был тем самым специалистом, который помогал будущим  тифлокомментаторам осваиваться в этой непростой профессии. Он являлся подручным  американского  эксперта, проводившего эти занятия.

 В 2004 году у нас была очень жёсткая проверка, растянулась на 4 месяца. Возник целый ряд вопросов к институту, ко мне лично, на которые отвечать оказалось очень сложно. И, в частности,  была поставлена задача подготовить рекомендации по обеспечению удобного перемещения слепых как внутри здания, так и  во дворе и на территории предприятия,  по нормированию рабочих мест для инвалидов по зрению и целый ряд других документов.  Мои помощники сказали, что им это не под силу. Прежде всего,  потому что уж слишком мало времени на всё отведено. Но  поскольку  поручение исходило от учредителя, то выбора не было. И вот Алексей Васильевич  Шкляев и Ирина Михайловна Рыбакова  вспомнили, что в период существования СКБ наработки  на эту тему велись. Нечего изобретать велосипед, надо поднять документы, активизировать их, и это будет ответом на поставленные задачи. Так мы и сделали. Вариант прошёл. На заседании  Центрального правления   рекомендации «Реакомпа» были утверждены, они и  поныне считаются действующими. У истоков исполнения этой задачи стоял Алексей Васильевич. И я ему, конечно,  безмерно  благодарен за это.

Шкляев был незрячим человеком с психологией зрячего. Если слепой обладает  таким внутренним складом, то это в значительной мере усиливает его коммуникабельность,  делает более контактным, что мы и наблюдали на  его примере.

 В преклонных годах он освоил компьютер. Долго, с опаской    подходил к этому аппарату, но взялся за обучение. И тут же подготовил пособие, рассчитанное на пожилых людей, которое не только приглашало их осваивать компьютер, но ещё и объясняло, как это сделать. Это обычный его принцип: своим личным примером  убедить, что здесь нет разрыва между теорией и практикой.  

В жизни он был человек  весёлый,   динамичный. Мог острое словцо высказать, иногда нелицеприятные замечания сделать. Я имею в виду не только себя, но и других руководителей. Однако это  не вызывало раздражения и не подрывало уважительное отношение к нему. После того, как он ушёл на пенсию, мы приглашали его на свои мероприятия, он приезжал и, как всегда, был весел, общителен, приветлив. Он будет служить примером того, как надо строить свою жизнь. В конце концов, он мог собрать все причины в одну и спиться, особенно, когда остался один. Но этого не произошло. Он выбрал правильный  вектор жизни».

Венера Денискина, тифлопедагог, заведующая лабораторией содержания и методов обучения детей с нарушением зрения Института коррекционной педагогики: «Я познакомилась со Шкляевым, когда он работал у Виктора Ивановича Федотова и занимался техническими средствами реабилитации. Как дефектолог   пришла  посмотреть, что изобретено и какие приборы  можно использовать в школах для слепых и слабовидящих детей.  В дальнейшем мы лично не встречались, хотя  я читала его книги, особенно восхищалась его картинками, которые помогали  людям входить в тему. Помню, как одна женщина, рассматривая иллюстрации, удивлённо сказала мне: «Оказывается, чтобы научить  незрячего ребёнка правильно делать физические упражнения, надо встать  позади него». Я подтвердила: «Да, это самое главное в методике обучения — встать сзади и  руками ребёнка  проделать то, чему его хотите научить, при этом действия сопровождая словами». 

  Наши пути вновь пересеклись в период совместной работы в «Реакомпе». Мы виделись каждый день,  обсуждали книги.  Меня восхищало его умение писать  так доступно и понятно, чтобы  советами могли пользоваться люди разного возраста и разного уровня образования. В моём окружении он был один такой.                                                                                                                                                                           

 Здесь говорили, что он скромный. Согласна. Разносторонний, талантливый — тоже согласна. Несколько раз мы с ним ходили в театр. Я поняла, что он очень артистичный. Умеет подражать. У него хороший музыкальный слух. Те вечера, на которые мы с ним попадали, убедили в том, что он ещё и прекрасно танцует. В нём был стержень, который помогал не гнуться, радоваться тому, что  у него есть на сегодняшний день».

Владимир Бухтияров, главный редактор журнала «Наша жизнь»: «Мне очень волнительно говорить об этом человеке. Чем больше времени прошло с его кончины,  тем лучше стал понимать, какую большую роль в моей жизни он сыграл.

 Так случилось, что в середине 70-х годов, это больше сорока лет назад, он принимал меня на учёт в местную организацию ВОС, тогда первичную Бабушкинского района. Его наставления молодому человеку  были очень полезны. Я   хорошо осознал это  через  десять лет, когда совсем потерял зрение. Понял, что  главное предназначение Алексея Васильевича в том, что он наставник.  Он умел  объяснять. Умел убедить незрячего человека взять в руки трость, а значит, поставить его на путь жизненный.

Следующая встреча у нас оказалась, можно сказать,  семейная. Мой отчим,  Андрей Иванович Караваев, был участником войны и служил в железнодорожных войсках в звании старшины роты. А в этой же  самой воинской части служил  Шкляев. Он был инженер-капитаном. И хотя, конечно, они находились на разных полюсах, всё равно подружились. Мы встречались, вместе отмечали праздники, прежде всего,  9 Мая. Я тогда увидел его в обстановке семейной, непринуждённой. Он любил выпить и попеть. Никогда не был пьяным, но как русский человек рюмку в руках держать умел. Значит, для него это было важно. Для настроения, для доверительного общения. Он умел пошутить. 

Впоследствии мы стали с ним сотрудничать как два члена редколлегии. Потом я стал главным редактором, а он оставался в прежнем статусе. Как представитель журнала  ходил на совещания, конференции, писал материалы с них. Его статьи были очень человечные, понятные каждому. Написать статью — это одно, а сделать её доходчивой — совсем другое. Может, какие-то его идеи уже уходят. Сейчас есть спутниковая навигация для слепых. Но я не вижу ни одного специалиста, в том числе среди незрячих, которые могут  даже заочно,  посредством своего таланта рассказчика, помочь человеку найти самостоятельный путь в жизни. Мы  потом понимаем, насколько выдающийся человек жил с нами рядом. И последнее, что нас связывало, это Лосиноостровская МО ВОС. Мы участвовали в одних и тех же мероприятиях, играли в одной и той же команде  местной  организации.  Я убедился, что он азартный человек. Талантливый, и ему, действительно,  всё это  по-настоящему нравилось, хотя он   старше нас лет на двадцать. Он был душой компании. Пока мы будем его помнить, он будет жить».

Юрий Кочетков, главный редактор  журнала «Школьный вестник»: «С Алексеем Васильевичем я познакомился до того, как стал главным редактором. Тогда  журналом руководил В. Глебов. Он попросил съездить с ним в ЦП ВОС, куда его пригласил новый начальник отдела трудового и бытового устройства А. Шкляев. Кто-то сказал ему, что Виктор Александрович имеет  дома свой токарный станок  и вытачивает  грифели для письма по Брайлю,  и вообще  он большой умелец. Это очень заинтересовало Шкляева, как и всё, что касалось реабилитации слепых.

  Потом мы встретились, когда я уже работал в журнале. Однажды Алексей Васильевич позвонил и предложил опубликовать свою книгу о лыжном спорте, объяснил, что она во многом рассчитана и на подрастающее поколение, на подростков и их родителей. Я посмотрел, сказал:  «Не вижу никаких проблем. Давай будем печатать». В этой книге автор  рассказывает, как готовятся лыжи, как стоять на  них, какую осанку  принимать при этом. Ссылается на  опыт Болшевской школы.  Потом я понял, почему именно на него. Он трудился тогда на УПП № 10, большинство коллектива которого  составляли выпускники  этого учебного заведения, а там уделяли особое внимание лыжному спорту благодаря тренеру, которого все звали  Акимыч.  Автор  поделился и  собственным опытом  успешного призёра всероссийских лыжных соревнований. Подчеркнул, что на лыжах надо бегать, а не топтать снег. Подробно рассказал, как это сделать.  В моём понимании Алексей Васильевич был реабилитологом-практиком. Его книги нужны нашей молодёжи, особенно думающей». 

Ирина Рыбакова, коллега по работе в ЦП ВОС и «Реакомпе»:  «Я с ним знакома с тех пор, как он пришёл работать в Центральное правление. Ему было сложно, потому что он возглавил отдел очень своеобразный. Сюда стекались все жалобы инвалидов. Даже направленные в государственные структуры. Оттуда их  пересылали  в  ЦП ВОС. Если были затронуты высшие эшелоны власти, надо было выезжать на место,  если нет, то  принимать меры локального характера. Бумажная переписка — это около 1500 писем в год —  отнимала много времени. Человеку, привыкшему работать с людьми, а не с потоками бумаг, было очень сложно.

Алексея Васильевича я вспоминаю постоянно. Вот сейчас есть в метро служба сопровождения маломобильных граждан. Шкляев хорошо ориентировался в пространстве.  Но редкий день, когда он  приходил на работу без сопровождающего. При этом  он никого не просил об этом.  Люди сами подходили к нему и предлагали помочь. По пути они рассказывал ему свои истории, душу открывали, а он сообщал им о специфике своего быта.  А как он возился, именно возился, с теми ребятами, которые приезжали на обучение в «Реакомп»! С каждым  старался построить доверительные отношения, чтобы помочь максимально. Как он любил вечера, которые мы проводили в «Реакомпе», с каким удовольствием выступал на них,  с каким энтузиазмом старался объединить всех в единую семью. Неудивительно, что слушатели и после обучения  писали, звонили ему. Это была непрекращающаяся связь».

Евгения Прованова, руководитель ансамбля «Русская душа»: «Я не работала с ним, не училась у него. Я с ним отдыхала.  В  Геленджикском санатории мы попали в одну смену. Купались, пили вино, пели песни на берегу и танцевали. Я была директором клуба на УПП № 10, мы ездили к ним в первичку, выступали.  Компанейский человек! По возрасту он мне в отцы годился. Но я называла его Лёшей. Дружила  и  с его спутницей  Людочкой.  И на лыжах вместе катались. И песни вместе пели. Очень сочувствую детям, которые потеряли папу».

 Евгения  прочитала стихотворение, близкое по настроению к ситуации.  Исполнила  одну из любимых песен Шкляева — «Эта женщина в окне».

 Елена Качалова, коллега по работе в «Реакомпе»: «Мы, наверное, больше были друзьями, чем коллегами. Я пришла в «Реакомп» не в лучший период моей жизни.  Думала, вот уже сороковник,  ничего хорошего теперь уже  меня не ждёт. И тут  знакомлюсь с Алексеем Васильевичем. Это было не просто шоком. Мне, физически здоровой, жизнь кажется с овчинку, а он ничего вокруг не видит и при этом излучает потрясающее жизнелюбие! Для меня это было открытием. Мы стали дружить. Говорили о разных проблемах. Последняя книжка,  «Возможности, желания, надежда», была издана, когда я в «Реакомпе» уже не работала. Она наполовину состоит из фотографий. Я не понимала, зачем фотографии, если  она адресована незрячим. Я многое  тогда не понимала из того, что мы обсуждали. И когда он решил писать сборник «Реабилитация и компьютер» и сам стал изучать его, я приклеила ему брайлевские метки на клавиатуру, но, честно говоря,  абсолютно не верила в то, что из этой затеи может что-то получиться. Но, к счастью,  опять оказалась не права. Он был  удивительно незаменимым человеком, потрясающей личностью. Когда мы перестали работать в одной организации, стали общаться значительно реже, в основном,  по телефону. Последний раз  встречались на его 75-летии. После долгих телефонных бесед мы обычно говорили, что надо бы встретиться. Я соглашалась: «Конечно же, встретимся, не в понедельник, так в четверг, не в этом году, так в следующем. Куда спешить?» Но не встретились…»

Сергей Козлов, слушатель курсов: «В «Реакомпе»  я увидел сплочённую команду профессионалов. Они   занимались важным  делом,  относились к  нему с большой душой. Алексей Васильевич старался не только учить незрячих, но  и  учиться у них.  У меня он  не раз спрашивал, а  как ты идёшь по дороге при таком зрении, как ориентируешься в метро, как  решаешь  бытовые и жизненные проблемы? Он описывал в книгах не только свой опыт, но и опыт других. Это позволяло ему быть объективным  в этом вопросе. Он помог мне в моей ситуации, объяснил структуру ВОС, рассказал, почему нельзя решить некоторые вопросы. Он запомнился мне человеком, который мог успокоить. Мне хотелось, чтоб такие люди    встречались  нам, незрячим, почаще».

Ольга Шилова, руководитель хора  Лосиноостровской МО ВОС: «Он талантливый человек,  давал много мудрых советов».

Ольга прочитала стихотворение, которое, по её мнению, отражает жизненное кредо А. Шкляева. Это высокое слово и доброе дело. Представила участника самодеятельности Владимира Товканца. Он на трубе исполнил песню  «Есть только миг». Его собака-проводник Милорд подпевала ему.

Владимир Руднев, друг: «Я хочу провести параллель. В КСРК  есть  театр «Внутреннее зрение». Считаю, что  Алексей Васильевич  обладал этим самым внутренним зрением. Мы дружили, часто встречались. Не могу не  сказать тёплые слова в адрес его спутницы Людмилы Николаевны. Она добрая, отзывчивая.  Последние годы вела его по жизни, помогала во многом. С Алексеем нас связывало  культурное общение. Мы ходили в походы, пели песни у костра. Он совершенно свободно ставил палатки, хорошо ориентировался. Сказывалась армейская закалка. Для адаптации наших людей мы протягивали  верёвочки — от палатки до кухни, от палатки до туалета. У нас всегда было настроение хорошее в этих походах. Я просто счастлив, что был знаком с этим человеком. Сейчас спою песню, которая нравилась ему. Она  не автобиографична.  Просто легла, как говорится,  на душу».

Под гитару   Владимир исполнил песню на стихи Михаила Танича «Я куплю тебе дом».

Галина Симонова, друг семьи: «Я прочитаю стихотворение Майи Борисовой «Дорожное». Оно о любви. Но поскольку наша жизнь — это, по большому счёту, любовь, а Алексей Васильевич любил жизнь, то оно в тему. Вот последние строки этого стихотворения:

Паровоз, остывая, мелко дрожит,

Под сводами пар клубя.

Мне остаётся целая жизнь,

Чтобы любить тебя…»

Вера Букварёва, председатель местной организации  «Лосиноостровская»: «В жизни всё было  — и хорошее, и трудное. Скажу о хорошем. Здесь в зале сидит Людмила Николаевна, спутница А. Шкляева.  Она и сейчас приходит в нашу организацию, на наши мероприятия, на чашечку чая, в наш ансамбль. Вместе вспоминаем Алексея Васильевича. Спасибо тебе, Людочка, за те  годы, что ты подарила ему».

Людмила  Долгова:  «Мы два одиночества. Встретились, когда он шёл в парк  «Лосиный остров». Я удивилась, что он, слепой, идёт  в лес без сопровождающего. Он сказал, что знает здесь каждую тропинку. Ещё будучи зрячим, завязывал глаза и бегал, изучая маршруты. Он многому меня научил. Открыл мир добрых человеческих взаимоотношений. Я подумала, что в жизни бывают чудеса, если встречаешь таких людей».

Сергей Никулин, друг: «Мы вместе учились в институте, вместе работали.  Дружили несколько десятков лет. Ничего лучшего  я   не могу себе представить.   Готовя к публикации свои книги,   Алексей несколько раз обращался ко мне за советами. Я человек не то что жёсткий, но прямой. Но он воспринимал все рекомендации   серьёзно. И, в конечном счёте, принимал их. Он очень хорошо рассказывал о том, как вести себя  незрячему в различных ситуациях. Я ему посоветовал иллюстрировать это на собственном примере. И он в своих последних книгах именно так и сделал. Он называл  свой период жизни  без зрения слепецким марафоном в 40 лет. Я  должник Алексея. Я взял с помощью его детей из компьютера новую главу его будущей книги. Называется «Армия». К сожалению,  при его жизни издать её не удалось. Я должен это дело закончить. Сегодняшний вечер произвёл на меня очень большое впечатление. Я сомневался, выступать или не выступать. Но думаю, что поступил правильно, присоединившись к тем, кто  не забывает Алексея Шкляева».

 Вечер памяти подготовила и провела Наталья  Шапошникова, заведующая тифлобиблиографическим отделом РГБС.  Как всегда,   профессионально и с душой. Каждый желающий мог выступить с воспоминаниями об  Алексее Васильевиче Шкляеве и, обобщив всё сказанное, в полной мере оценить уникальность его таланта  и человечность. При жизни он не решался назвать себя крутым специалистом.  После смерти это сделали его друзья, коллеги, ученики  и просто те, кому его практические советы по реабилитации  помогли  найти себя и реализоваться.

Валентина Дмитриева