ХРАНИТЕЛИ

МОЖНО ТРОГАТЬ РУКАМИ!

Не секрет, что для большинства незрячих и слабовидящих людей посещение музеев и выставочных центров удовольствие не из лучших. Хотя бы потому, что практически все экспонаты надёжно спрятаны за стекло или отгорожены от посетителей неприступной красной лентой. А если кому-то всё-таки удастся робко протянуть руку, чтобы осторожно прикоснуться к доступной части музейной ценности, то ему немедленно придётся отдернуть её, повинуясь строгому голосу пожилой служительницы выставочного зала: «Руками не трогать!» Вот так и теряется у инвалидов по зрению интерес к шедеврам живописи и предметам старины, а ведь у каждого музея есть что показать и о чём рассказать незрячим посетителям.

  В сентябре этого года в Москве на базе «Реакомпа» прошла очередная четырёхдневная конференция, посвящённая работе музеев с разными категориями инвалидов. После пленарного заседания её участники выезжали на территории некоторых московских музеев, в которых уже сегодня реализованы программы, доступные для людей с ограниченными возможностями. «Проблема демонстрации экспонатов инвалидам по зрению существовала всегда, — рассказывает Александр Новиков, сотрудник экскурсионного отдела Государственного историко-архитектурного, художественного и ландшафтного музея-заповедника «Царицыно». — Каждый музей в той или иной степени решал её по-своему. Конечно, далеко не все экспонаты можно потрогать руками по причине их эксклюзивности, но надо учитывать тот факт, что незрячий человек трогает их иначе, прикасается к ним осторожно и бережно. Главный принцип нашего и некоторых других музеев — это нарушение давно установившегося правила «руками не трогать!»

Около года Александр работает в Царицынском музее-заповеднике будучи инвалидом по зрению, принимает участие в оптимизации и разработке экскурсионных программ, методов показа произведений живописи незрячим и слабовидящим посетителям. Конечно, при встрече  я попросила его рассказать обо всём этом, но, зная не понаслышке о проблемах трудоустройства незрячих выпускников вузов, не могла не начать разговор именно с этого вопроса:

— В 2011 году  я окончил исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Учиться в университете мне нравилось и, конечно, работать хотелось по профессии. Поиск работы начал с того, что разместил резюме на нескольких Интернет-порталах, помогающих населению в трудоустройстве. После этого мне много раз звонили представители разных компаний, но после того, как узнавали, что я инвалид по зрению, обещали перезвонить или без объяснений вешали трубку. Ситуация немного изменилась, когда в организацию по трудоустройству инвалидов «Перспектива», в которой я стоял на учёте, пришла новая сотрудница. Попав в список её подопечных, я вместе с ней побывал на нескольких ярмарках вакансий, в том числе и на Манежной площади, где мне и улыбнулась удача. Один из участников ярмарки, узнав о моей специализации, посоветовал позвонить замдиректора музея-заповедника  «Царицыно». Разумеется, я так и сделал. После недолгого разговора меня пригласили на собеседование, а уже через две недели приняли на работу. Инвалидности моей не испугались, потому что в музее уже работает незрячий специалист Владимир Александрович Ирха, с которым мы теперь вместе занимаемся разработкой приёмов показа музейных экспонатов инвалидам по зрению и их описание шрифтом Брайля.

— Александр, возможно, ещё не все читатели успели побывать в Царицынском заповеднике, не могли бы Вы совсем немного рассказать о том, чем знаменито это место?

— Да, конечно. Усадьба «Царицыно», когда-то задуманная как подмосковная императорская резиденция, сегодня располагается в одном из современных московских районов и состоит из парка, Большого дворца и множества корпусов, в которых размещаются административные отделы музея. По приказу Екатерины II Василий Иванович Баженов, а затем и Матвей Фёдорович Казаков приступили к строительству Большого дворца. Но работа так и не была завершена в связи с тем, что новый император Павел I приказал «денег на Царицыно не давать». Разумеется, через некоторое время недостроенное здание превратилось в руины. Восстановление дворца, равно как и всего комплекса усадьбы,  началось с 2005 года, а уже в 2007-м  состоялось торжественное открытие музея. Сегодня его основные экспозиции располагаются в Большом дворце и Хлебном доме. Они знакомят посетителей с шедеврами русской живописи и скульптуры XVIII — XIX вв., экспонатами, связанными с культурой и бытом этого периода. На территории музея располагаются как постоянные выставки, так и выездные. К примеру, сейчас прямо в парковой зоне проходит выставка работ французского скульптора Родена. Она разместилась под открытым небом, так что к скульптурам могут прикоснуться не только инвалиды по зрению, но и все желающие. Что же касается постоянных экспозиций, то в Хлебном доме и Большом дворце всегда есть некоторое количество экспонатов, которые незрячие посетители могут потрогать руками. Кроме того, в музее существует специальная комната открытого доступа, в которой собраны модели экспонатов, предназначенные для тактильного изучения. В парковой части заповедника расположены два макета, на которых представлен весь архитектурный ансамбль музея, а также рельефная карта усадьбы, благодаря которой незрячий человек может самостоятельно ориентироваться на территории.

— Предлагает ли музей инвалидам по зрению специальные экскурсионные программы?

— Да, но, пожалуй, наиболее интересны интерактивные программы. В первую очередь, они направлены на слуховое, тактильное и даже обонятельное восприятие музейных экспонатов. К примеру, одна из программ — «Флирт цветов» — интересна как детям, так и взрослым. Она рассказывает о том, как во времена Екатерины II при помощи растений люди выражали свои чувства. Показ цветов, трав, кустарников и деревьев экскурсовод сопровождает рассказом о том, когда они появились в нашей стране, для чего и как их использовали в дворянском обществе. Участникам показывают бальные наряды дам и кавалеров екатерининской эпохи, по одному подводят к манекенам так, чтобы они могли их тщательно изучить руками, а растительные экспонаты разрешают не только трогать, вдыхать их аромат, но даже пробовать на вкус. Таким образом, незрячие посетители могут получить информацию не только о флоре,  популярной в России в начале XIX века, но и о культуре и быте того времени.

Не менее интересна и другая интерактивная программа — «Металлическая фантазия». Проходит она в Хлебном доме, включает рассказ о свойствах металла и о том,  каким способом наши предки изготавливали из него различного рода изделия. Всем желающим предлагается небольшой отрезок строительной фольги, на которой методом «теснения» они могут  самостоятельно сделать рельефный рисунок. Фольга кладётся на коврик и с помощью специальной металлической палочки — «давильника» — точно по трафарету вычерчивается определённая фигура, линии которой с обратной стороны оказываются выпуклыми. Незрячим участникам программа позволяет не только получить полезную информацию, но и творчески проявить себя. Многим из них такая работа позволяет ближе познакомиться с техникой рисунка. Вообще, проблема адаптации произведений живописи для незрячих существует и постепенно решается, в том числе и силами нашего музея. Рельефный рисунок может быть изготовлен на основе разных материалов, всё зависит от предпочтений и финансовых возможностей. Сделанный даже самым дешёвым способом (например, на приборе «Школьник»), он будет чётким, прочным и хорошо восприниматься руками. В нашем музее есть много сотрудников, которые хорошо рисуют и могут делать рельефные копии картин. А моя задача — объяснить им, как правильно работать с тифлоприборами, а также тестировать готовые изображения. Недавно в качестве наглядного пособия рисунки были включены в интерактивную программу «Флирт цветов». Любопытно, что сделаны они при помощи обычных объёмных красок, которые, высыхая, формируют чёткий рельеф. Кроме того, изображения получаются  очень яркими, а это значит, пользоваться ими удобно и слабовидящим посетителям.

Существует ещё один метод показа произведений живописи инвалидам по зрению.  Он был разработан и начал применяться в первом интернате и, на мой взгляд, может быть  внедрён в работу музея. Главным образом осмотр изображения производится фрагментарно — от частного к общему. Рельефная копия разбивается на несколько фрагментов, каждый из которых рассматривается отдельно при сопровождении подробного комментария экскурсовода или аудиогида. Затем они складываются воедино,  так что у посетителя формируется завершённый образ той или иной картины.

— Александр, при такой активной адаптационной работе музея  посетителей должно быть очень много?

— Да, конечно. Посетители  приходят как по одному, так и группами. Часто музей посещают учащиеся курсов GPS-навигации из КСРК. Обычно они начинают экскурсию с того, что проходят с навигаторами по территории парка, а затем осматривают экспозиции Большого дворца, где беспрепятственно могут прикоснуться к некоторым экспонатам и ознакомиться с их описанием по Брайлю. Недавно я приезжал в первый интернат, рассказывал о некоторых наших интерактивных программах, после чего был организован ряд экскурсий для учащихся начальной школы. Вообще интерактивные программы работают по мере того, как набирается группа из 5 — 10 человек, одиноким посетителям мы предлагаем воспользоваться аудиогидом, с которым они легко могут перемещаться по залам и на слух получать информацию об экспозициях музея. Экскурсионные и интерактивные программы часто обновляются, расширяется число экспонатов, доступных для тактильного изучения, создаются всё новые и новые рельефные копии произведений живописи, а вскоре в отдельной комнате Большого дворца будет расположен макет архитектурного ансамбля музея-заповедника «Царицыно». Приходите, мы рады всем посетителям. Всю необходимую информацию можно получить по телефону: 84953210743 или найти на нашем Интернет-сайте: WWW.tsaritsyno-museum.ru Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей.

Елена Федосеева

ПОИСКОВЫЕ ОТРЯДЫ ЗАВЕРШАЮТ ВОЙНУ

Музей истории Первого правительственного профессионального училища города Томска, существующий четверть века, популярен среди жителей города. О каждом из двух тысяч экспонатов готова квалифицированно и с любовью поведать руководитель и основатель музея Валентина Михайлова. И не все посетители догадываются, что их компетентная собеседница лишена зрения.

С Валентиной Ивановной нам удалось побеседовать в Красноярске, где в краевой специальной библиотеке – центре социокультурной реабилитации инвалидов по зрению проходил очередной кубок ВОС среди «Команд интеллектуального современного искусства». Михайлова играла за родной Томск, занявший третье место. Времени для разговора было мало — участников ожидал автобус, готовый доставить их к поезду, который, как известно, ждать не будет.

— Валентина Михайловна, поздравляю с призовым местом в нелёгком состязании, интересно было играть?

— Конечно, всегда любопытно проверить свои знания и сообразительность. Активная жизненная позиция постоянно была мне присуща — в школе, университете с желанием занималась общественной работой, была жадной до получения новых знаний.

— Врождённое качество?

— Это качество воспитано нашей дружной и трудолюбивой семьёй. В восемь лет я в тяжёлой форме перенесла грипп и начала терять зрение. Училась в интернате для слепых и слабовидящих детей. На каникулы приезжала домой, где меня встречали родители, пять братьев и сестра. Мама меня жалела, пыталась поместить в тепличные условия, но отец пресекал эти порывы: пусть с ребятами играет, работу выполняет по дому — мы умрём, а ей жить, без нашей помощи трудности преодолевать. Я копалась в огороде, стирала, готовила, не отставала от других.

— Выходит, жизненная активность воспитывала чувство собственной полноценности и нужности?

— Да, но болезнь прогрессировала: в 16 лет я совсем ослепла. Школу заканчивала в Шадринске, где пела в хоре, занималась спортом, опекала и защищала младших — сказалась семейная традиция, ведь в родительском доме моложе меня было четверо.

— Другими словами, по окончании школы к самостоятельной жизни были готовы?

— Трудовая биография это подтвердила. Год проработала на предприятии и поступила на исторический факультет Томского университета, о чём давно мечтала. В 1969-м получила диплом, пять лет проработала заместителем директора УПП ВОС, потом перешла в областную библиотеку для слепых старшим библиотекарем передвижного фонда.

— Весьма беспокойная должность!

— Трудно, но интересно и большой простор для творческой деятельности. Объездила всю область, познакомилась со всеми своими читателями, договаривалась с руководством общих районных библиотек, чтобы принимали от нас книги, напечатанные шрифтом Брайля, звуковые (тогда ещё на магнитных катушках) и распространяли среди наших читателей. Но этим работа не ограничивалась. С помощью районных, областных властей мы чествовали заслуженных людей среди инвалидов по зрению, помогали им улучшать жилищные условия.

— Известно, что дополнительные заботы по нутру не всем руководителям любого звена. Сложно было сотрудничать с ними?

— Нередко приходилось убеждать, порой пугать одно начальство другим — более высоким, но в большинстве случаев мы своего добивались. Однако с этой интересной и нужной работой мне пришлось расстаться. Взялась я перебирать старый архив в библиотеке, где много ценной литературы. Но книги были настолько поражены грибком, что дало о себе знать моё старое заболевание. Врач заявил недвусмысленно: хочешь жить — меняй работу. А жить мне всегда хотелось, и до сих пор это желание не пропадает. Два года была надомницей — ёлочные гирлянды собирала.

— Такой род деятельности с вашим характером не вяжется.

— Мои университетские друзья тоже были поражены, узнав, чем я занимаюсь. Порекомендовали меня директору старейшего в Сибири профтехучилища. И стала я там педагогом дополнительного образования: патриотическое, гражданское, духовно-нравственное воспитание молодёжи в неурочное время стало моей обязанностью.

— Через какие формы осуществляется это благое дело?

— Разнообразные. Например, много лет в нашем училище, школах города, сельских районов проводим игру «Воздушный бой», посвящённую Герою Советского Союза, лётчику, выпускнику нашего училища Ивану Черных. Участники отвечают на вопросы викторины о лётчиках, однополчанах Черных, учёных-авиаторах, развитии военной авиации. В спортивной части ребята соревнуются в оказании первой помощи раненым.

— Мы подошли к разговору о вашей поисковой работе в местах былых сражений.

— Она началась в 1987-м, когда в областном Совете ветеранов ВОВ был зарегистрирован поисковый отряд, состоящий из ребят нашего училища. Мы решили направиться на раскопки в Смоленскую область, где в Вяземском котле погибла Томская стрелковая дивизия. В её составе был и директор нашего училища, ушедший на фронт добровольцем.

— Такая работа требует специальной подготовки.

— Постоянно изучаем курс военной археологии. На Смоленщине историки, военные специалисты читают нам лекции о правильном ведении раскопок, осторожном обращении с боеприпасами (найденный снаряд аккуратно окапываем, специалисты убирают запал, вызванные сапёры взрывают эту притаившуюся опасность), заранее знаем, какое оружие может попасться, знакомы с формой, снаряжением солдат и офицеров.

— Какими находками особо гордитесь?

— В нашем музее хранятся автоматы, пулемёты, разорвавшийся снаряд «катюши», но самое ценное для нас — останки воинов, особенно когда имеется медальон, позволяющий установить личность погибшего. Медальон открываем на месте или в лаборатории, пытаемся разыскать родственников, а солдата хороним на поле памяти. Ухаживаем за партизанскими захоронениями, где много томичей, вышедших из окружения и примкнувших к партизанам.

В 1999-м подняли 59 останков воинов, попавших в окружение. А однажды на глубине трёх метров обнаружили связиста — в руке телефонная трубка, рядом катушка с проводом, в кармане медальон. Мобилизован из Свердловской области, удалось найти потомков. Ведём учёт всех найденных воинов, заносим их в Книгу памяти.

— Работа не ограничивается раскопками?

— Я каждую поездку (а мы стараемся приезжать на места боёв ежегодно) работаю в Смоленском государственном архиве новейшей истории. Узнала судьбу более 120 без вести пропавших жителей нашего города. Материалы публикую в газетах Томска и Смоленска, отправляю на радио, телевидение.

— Валентина Ивановна, а кто финансирует это подвижническое дело?

— Сначала свои деньги были у училища, потом нам стали помогать областной Совет ветеранов, департамент молодёжной политики, часть средств выделяют родители членов нашего военно-патриотического клуба «Поиск». Если общество хочет получить в свои ряды достойных граждан, оно не должно скупиться.

— И ваши поисковики действительно вырастают достойными людьми?

— Когда человек руками и душой прикасается к героическим страницам своей истории, он становится лучше, чище. Всякие приходили в наш клуб, в том числе «трудные», конфликтующие с законом… Многие из них, поработав на раскопках, говорили мне: «Мы всё поняли». Начинали лучше учиться, в лучшую сторону изменили отношение к жизни. Наши поисковики охотно идут в армию, некоторые становятся профессиональными военными, историками.

Приятно сознавать, что мы далеко не одиноки. На «Вахты памяти», проходящие на смоленской земле, приезжают до 40 поисковых отрядов из России, Белоруссии, Украины, с Кавказа. 

Валентина Ивановна Михайлова награждена медалями «Патриот России», «65 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», орденом Российского Союза ветеранов Афганистана «За заслуги». Она продолжает вести научно-исследовательскую работу о начальном профессиональном образовании.

Великий Суворов высказал глубокую мысль: «Война не окончена, пока не похоронен последний погибший солдат».  Есть надежда, что Великая Отечественная всё-таки завершится.

Александр Елтышев