Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

К ЮБИЛЕЮ ВОС

КОЛЛЕГИ

Это вторая часть  материала о людях, которые долгие годы верой и правдой служили ВОС и оставили  о себе добрую память. Первая часть опубликована в предыдущем номере.

Журналист «НЖ» Валентина Кириллова беседует с Почётным членом ВОС, членом Совета ветеранов при Центральном правлении Анной Павловной Язвиной. Она тридцать лет руководила производственной деятельностью Общества слепых. Оставив работу, продолжает интересоваться его проблемами. Более того, считает своим долгом рассказать о том, как это было тогда.

Анна Павловна сама выбирала кандидатов для беседы. И сразу назвала те качества, на которые она хотела бы обратить внимание. Это порядочность, честность, умение выкладываться на работе, добиваться решения тех вопросов, за которые несёшь ответственность по должности. Её симпатии  на стороне  активных, неравнодушных, напористых личностей.

Дорош

— Анна Павловна, как бы Вы представили Дениса Петровича Дороша нашим читателям?

—Это сильный человек с твёрдым характером. По деловым качествам на современном лексиконе его можно назвать успешным топ-менеджером, то есть управленцем высшего звена. С 1959 по 1986 годы он был первым заместителем председателя ЦП ВОС Б. Зимина. Отвечал за очень сложную сферу. Это капитальное строительство, финансы, труд и заработная плата. Всё, что строилось в ВОС, а это производственные корпуса, учреждения культуры, жилые дома, проходило через его труд и сердце. Работал в тесном контакте с Госпланом. По существовавшим тогда законам, лимиты на проектирование и строительство определялись Госпланом, и каждый год приходилось их защищать. Денис Петрович внимательно   изучал заявки с мест, анализировал их с точки зрения реальной потребности. Всё обосновывал настолько, что ему трудно было отказать. Власти шли навстречу. И в отдельные годы  в ВОС  сдавали в эксплуатацию более 300 тысяч квадратных метров производственных площадей и около 400 тысяч квадратных метров  жилья. Причём производственное строительство не опережало жилищное, а практически шло в ногу. Это очень важный момент, поскольку сразу же формировалась инфраструктура.

— Анна Павловна, известно, что до переезда в Москву Денис Петрович работал в Свердловске. Был заместителем, а  потом и председателем правления. За какие заслуги его взяли в центральный аппарат?

—Он чувствовал время, поддерживал прогрессивные тенденции. Мы тогда занимались кооперацией. Проводили совещания, рассказывали, что и как надо делать. Дороша не нужно было убеждать в необходимости установления кооперированных связей с госзаводами. Она сразу понял, что это верный путь для развития производства, и первым в системе начал на свердловских предприятиях выпуск автопроводов. Известен факт, когда для решения вопросов своей организации он дошёл даже до первого секретаря Свердловского обкома КПСС Бориса Николаевича Ельцина, который впоследствии стал Президентом страны. Не каждому восовскому руководителю удавалось пробиться в кабинет столь большого начальника. Естественно, эти деловые качества Дороша не остались незамеченными.

— Денис Петрович — фронтовик, участник Великой Отечественной войны. В боях за родину потерял зрение. Пережил много страданий, видел смерть, боролся за своё возвращение в строй. Видимо, его напористость из тех времён, когда от каждого шага человека, от каждого его вдоха зависела и его собственная жизнь, и жизнь всей страны. Как Вы считаете?

—Я считаю, что эти качества даются Богом. А потом они проявляются  в поступках. Биография Дороша типична для советского человека. Окончил Одесский педагогический институт, работал завучем в школе на Украине. В 1939 году был призван в армию в пограничные войска Ленинградского округа. Здесь и встретил войну. Находился в особом отряде первой погранзаставы. Держал линию обороны всего в 500 метрах от немцев. Знал, что такое блокада. В одном из интервью он рассказывал, что по просьбе друга пошёл навестить  его семью,  проживавшую в блокадном городе. Застал ужасную картину. Жена друга и его дочь были истощены. Они не имели сил даже похоронить бабушку, умершую четыре дня назад. Во дворе трупы лежали штабелями. Денис Петрович, конечно,  помог всё сделать по человеческим законам. Но страх перед неотвратимостью разрушения остался  в  душе…

— И, возможно,   в  качестве противостояния  вызвал  в нём  созидательную энергию, когда на пепелище хочется  не плакать, а восстанавливать разрушенное.  Ведь всю последующую жизнь Денис Петрович занимался строительством.

 —Да, это так.

— Анна Павловна, вклад Дороша в общее дело оценён наградами. За ратные подвиги у него два ордена Великой Отечественной войны Iи IIстепеней, медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», а за труд — орден «Знак Почёта»,  Почётная грамота Верховного Совета РСФР, юбилейные медали. Дело, конечно, не только в орденах и медалях, но и в благодарной памяти потомков. Для него это было очень важно, он жил с надеждой, что всё, сделанное его поколением, умножит славу ВОС. И очень переживал, когда в 90-е годы многое было разрушено. Однако его созидательная суть не могла смириться с этим. И уже будучи на пенсии, являясь членом Совета ветеранов, вместе с Вами и Б. Зиминым  посчитал необходимым участвовать в восстановлении музея истории Общества слепых для её объективного отражения. Как Вы это прокомментируете?

—Это очень мужественный и ответственный шаг!

— Анна Павловна,  по делам службы мне приходилось несколько раз встречаться с Денисом Петровичем. Помню, он ходил медленно, слегка откинув голову назад. От него шла позитивная энергетика,  ощущение надёжности. Не случайно многие называли его символом стабильности Общества. Чем это можно объяснить?

—Наверное, всё дело в его характере — спокойном, ровном. Он не позволял себе спонтанно выплёскивать эмоции. Никогда никого не ругал прилюдно. Не предавал и не продавал. Если был кем-то недоволен, вызывал в кабинет и наедине высказывал замечание. Не слушал сплетен, наговоров. В нём не было ни злости, ни мстительности. Его коллеги были его друзьями, однако панибратских отношений не признавал, держал дистанцию. Люди  чувствовали, что Дорош — человек справедливый.  Всё это вместе взятое и создавало ощущение стабильности. Важно и то, что с женой Ритой Степановной они прожили в любви и согласии  многие годы.  Денис Петрович всегда был для  неё опорой. Вот таким он и остался в памяти. Надёжным, справедливым во всех своих поступках,  достойным примером служения ВОС.

Рейфман

Михаил Вениаминович Рейфман был главным инженером Московского областного правления ВОС, а до этого — директором одного из подмосковных УПП. Рассказывая о нём, Анна Павловна постоянно сетовала  на то, что в своё время, общаясь с ним, не интересовалась подробностями  его биографии. Знает, что в годы Великой Отечественной войны он работал на одном из  заводов, выпускавших снаряды для фронта, ему дали бронь как ценному специалисту.  В конце 40-х — начале 50-х годов пришёл в систему ВОС. А вот о том, почему и как  это произошло,  даже спросить  не у кого. Единственная его дочь живёт во Франции. Других близких родственников нет в живых. Бывшие сослуживцы тоже уже многое подзабыли. Но думается, что даже те фрагменты, которые получились в ходе нашей беседы, ответят на вопрос: почему мы до сих пор добрым словом вспоминаем этого человека?

— Анна Павловна, действительно, почему?

—Да потому, что он был большой профессионал и патриот ВОС!

— Какими  конкретными фактами Вы могли бы подтвердить это?

  —Успешность деятельности Общества слепых в целом  определялась во многом тем, как   работали  правления и подведомственные им учебно-производственные предприятия, а также  другие учреждения. Именно они делали погоду, выполняя решения центра. И, конечно, в регионах были свои лидеры, которые вели за собой остальных. На них мы и  опирались.  По моему мнению, достойное место в их ряду занимает Рейфман.  Московское областное правление было первым,  которое, начиная с 1957 года, активно  занималось перестройкой всех своих предприятий. Не надо путать с горбачёвской перестройкой, носившей политический характер. В данном случае это слово имеет вполне конкретный смысл, отражённый в его корне «строить».  Переход на новые изделия по кооперации с госпромышленностью сопровождался  созданием новых участков, строительством новых производственных корпусов, внедрением новых технологических процессов.  Эта работа относилась к компетенции главного инженера.  Михаил Вениаминович  был грамотным специалистом, прекрасным организатором, обладал, как сейчас говорят, креативным мышлением, умел смотреть вперёд. Он поддерживал тесную связь с производственным управлением  ЦП ВОС и не  просто выполнял указания, а действовал с инициативой.  В области был подобран хороший состав директоров и главных инженеров предприятий, которые работали на совесть, в интересах Общества слепых. Заслуга Михаила  Вениаминовича и в том, что он  ввёл в практику выездные научно-практические конференции, которые проводились  раз в месяц поочерёдно на каждом УПП с обязательным участием представителей  всех  других  предприятий области.  На них шёл обмен опытом по организации производственного процесса в условиях перехода на новую продукцию.  Предварительно осматривали цеха базового предприятия, затем  высказывали замечания, определяли оптимальный вариант выполнения той или иной  операции. Конечно,  продукция у всех была разная, но много однотипного существовало в штамповке, сверловке и прочих работах. Экспериментатор  по натуре, на подмосковных предприятиях он отрабатывал то, что потом внедрялось в системе ВОС. Мы тогда расширяли выпуск изделий по кооперации,  и опыт Рейфмана был  бесценен. Тем более, что он помогал другим и специалистами, и документацией. Кстати, он первым начал внедрять электронику.

Расскажите о его участии  в работе  по рациональному качественному трудоустройству слепых.

— Ветераны наверняка помнят такое название —   «Справочная таблица ЦИЭТИНа  по рациональному качественному трудоустройству незрячих». В 70-е годы прошлого века  она повсеместно внедрялась на наших предприятиях и обязывала руководителей предоставлять незрячему человеку работу в соответствии с медицинскими показаниями. Это был уникальный пример заботы  о здоровье инвалидов по зрению в условиях производства. Общее руководство этой деятельностью  осуществляла доктор медицинских наук, профессор Елена Соломоновна Либман, а  в формировании и утверждении показателей Таблицы  принимали  активное участие как представители Центрального правления, так  и  местных, в том числе и Рейфман. Он внёс много ценных предложений, замечаний. К тому же, как сейчас говорят, пилотный проект  ЦИЭТИНа отрабатывался на  предприятиях Московского областного правления, и производственной его частью руководил именно Михаил Вениаминович. 

Анна Павловна, Вы говорите, что Рейфман считался высококлассным специалистом. Бесспорно, его опытом интересовались и другие. Он сам чувствовал это, что-то предпринимал для того, чтобы передать свои знания коллегам?

— Михаил Вениаминович —  феноменальный трудоголик и  фанатик  своего дела. У него практически не было свободного времени. Он не сидел в кабинете.  Постоянно  ездил по городам и весям области, изучал, подсказывал, реформировал. А вечерами писал  брошюры по  организации производства как руководство для инженеров и технологов. Издано 8 брошюр авторских и 5 в соавторстве с другими специалистами. У него не было ни отпусков, ни выходных. Приедет в санаторий, все на процедурах, а он —  за работой. Кроме того, он читал лекции в Институте повышения квалификации, который тогда находился в Быково.  Некоторые ему завидовали и порой поговаривали, что Рейфман   не упускает возможности подзаработать. Однажды я предложила такому критикану самому почитать лекции, даже договорилась с руководством института об этом. Он  попробовал пару раз, а потом отказался —  уж слишком хлопотно,  подготовка отнимает много времени и сил,  затраты деньгами не окупаются. А для Рейфмана первичным был не заработок, а та  польза, которую он приносит людям. Я нередко просила его не перегружаться. Но он не слушал… А умер  скоропостижно. Мы договорились встретиться на углу Ленинского проспекта, около магазина «Ткани», чтобы вместе с представителем Госплана ехать на совещание в Быково. Михаил Вениаминович успел только завернуть за угол. И упал. Внезапно остановилось сердце. Он год не дожил до своего семидесятилетия. Это был 1983 год.

Ермошин

— Анна Павловна, а какое главное качество Анатолия Михайловича Ермошина?

—   До последнего времени я не знала  причину потери зрения Анатолием Михайловичем Ермошиным. И только после его смерти жена рассказала мне, что это произошло  во время испытания нового топлива для самолётов на аэродроме Вольского лётного училища, курсантом которого был Анатолий Михайлович. Тогда учебный самолёт взорвался,  и стоявший неподалёку Ермошин получил лучевые ожоги. С  него взяли подписку о неразглашении, и он  хранил тайну всю жизнь. Это я к тому, что главные черты характера  этого человека  — удивительная порядочность, умение держать слово,  ответственность. Они  проявлялись буквально в каждом его поступке.  В одной из песен есть такие строки: «жила бы страна родная, и нету других забот». Это и про  Анатолия Михайловича.

  —  Как сложилась его жизнь после того несчастного случая?

— Она  неразрывно связана с ВОС. С 1965 года он — рабочий Ульяновского УПП. Затем  —  руководитель  оргмассового отдела правления.

Вам приходилось лично с ним встречаться. Каковы Ваши впечатления?

— Я поближе узнала этого человека в   70-е годы прошлого века. Очередной пленум ЦП ВОС тогда проходил в Ульяновске, Борис  Владимирович Зимин, пользуясь случаем пребывания в этом городе особой славы,  поручил мне и Ермошину закупить  сувениры ленинской тематики, которые мы будем вручать иностранным гостям Общества.  Напомнил, чтоб мы обязательно выписывали чеки, которые оплатит Лученков —  тогдашний председатель Ульяновского правления,  а ЦП ВОС потом вернёт деньги.  Мы с Анатолием Михайловичем, уставшие и довольные, набрали  несколько коробок праздничных подарков и с чувством выполненного долга разъехались по своим делам. А через некоторое время я получаю от Ермошина письмо, в котором он сообщает, что уже не работает в системе ВОС, уволился,  поскольку почувствовал себя виноватым  перед Зиминым за то, что не выполнил его поручения. Оказывается, Лученков не стал оплачивать чеки, и Анатолий Михайлович посчитал нужным уйти. Два года, с 1974-го по 1976-й, он  работал заместителем начальника планового отдела государственного проектного института.  Потом  в этом  вопросе разобрались. Да и Анатолий Михайлович через пару лет вернулся на УПП  сначала мастером, потом — начальником цеха.  Но сам факт его реакции на ситуацию потрясает! Много ли найдётся людей, способных на такой поступок?

—  Анна Павловна, в течение жизни Анатолию Михайловичу пришлось несколько раз  менять место жительства. С чем это связано?

—  Он подвижник по духу. И этим всё сказано. Анатолий Михайлович был уже успешным специалистом в Ульяновске, когда его  по приглашению Б. Зимина перевели в Вологду с намерением рекомендовать на должность  председателя правления. Узнав об этом, я очень удивилась. Вологодская областная организация действительно находилась тогда в  плачевном состоянии буквально по всем направлениям работы. И, бесспорно, нужно было исправлять положение. Но мне было жаль Ермошина.  Говорю Борису Владимировичу:  «Что Вы делаете? Конечно, он хороший  производственник, но зачем же ему этот крест неслыханный? Там же всё развалено».    А он спокойно в ответ:  «Анатолий Михайлович дал согласие». — «Он знает положение дел?» — «Да,  я его посылал туда». И действительно, за короткое время Ермошин перестроил  производство вологодского предприятия, связался с новгородским электрозаводом,  взял там изделия для кооперации. Что касается Череповецкого УПП, то с помощью Центрального правления освоил там выпуск новой продукции  — машинок для скоросшивателей.

Спустя много-много лет, когда я уже не работала в Обществе, неожиданно узнаю, что уже новый президент ВОС, А. Неумывакин, зная деловые и человеческие качества А. Ермошина,  перевёл его из Вологды в подмосковную Купавну директором школы собак-проводников. Это были 90-е годы, когда все финансовые вопросы решались с потом и кровью, когда сметы на ремонт и строительство не утверждали, когда тратилось много нервов на взаимоотношения с чиновниками. В  этих невероятно трудных  условиях Ермошин привёл школу в достойное состояние. Он ушёл на пенсию, когда уже нельзя было не уйти, потому что плохо себя чувствовал, и его уже разъедала изнутри та страшная болезнь, от которой он умер. А к сыну-врачу обратился слишком поздно. Поистине  человек сгорел на работе.

 Рассказ Анны Павловны я бы хотела дополнить своими воспоминаниями. В советские времена я ездила  в командировку в Ульяновск, собирала информацию к очередному юбилею В.И. Ленина, искала людей с революционной родословной. Анатолий Михайлович Ермошин, тогда начальник  оргмассового отдела правления, сам вызвался рассказать о себе.

Он родился в селе Нагаткино под Ульяновском, в котором его дед и дяди устанавливали Советскую власть. Он пригласил меня домой, попросил свою маму, Анастасию Павловну, показать  фотографии и документы тех лет. Она сохранила в семейном архиве  газету «Пролетарий» от  10 октября 1905 года, в которой была опубликована заметка о восстании крестьян села Нагаткино, выведенных из терпения побоями, нахальством, издевательствами местного помещика. И, в конце концов, они сожгли его дом. Приехавшие жандармы забрали зачинщиков — отца и двух братьев Елиных, а также   Василия Шейкина.  Анатолий Михайлович объяснил, что Ермошины — это третье поколение Елиных. И он лично гордится своими революционными корнями.

Вспоминая эту заметку и свою встречу с Ермошиным, сопоставляя всё это с рассказом Анны Павловны, я понимаю, откуда в Анатолии Михайловиче этот подвижнический дух. Он в его генетическом коде, передан в наследство предками, которые «живота не жалели» ради общего дела. Можно  по-разному относиться к событиям вековой давности. Но мы  сейчас обсуждаем не их, а тот выбор, который, исходя из состояния своей души,  делает человек в трудной  ситуации. Ермошин — из категории  таких вот подвижников, для которых общественные интересы всегда выше  личных. К сожалению, в наше нынешнее прагматичное время мы стали стесняться этого качества. Но ведь без подвижников стране не выжить. Спасибо Анне Павловне за то, что своим рассказом об Анатолии Михайловиче Ермошине она напомнила об этом. А читателям журнала   напоминаем о том,  что мы не ставили  перед собой цель написать подробную биографию названных в материале ветеранов ВОС. Это, скорее,  оценки нашей памяти  с точки зрения их значимости в истории Общества слепых.

А вот резюме от А. Язвиной: «В данной публикации мы рассказали только  о четырёх ветеранах. Но тех, кто создавал авторитет Общества слепых, совершенствовал его индустриальное производство, гораздо больше. Среди них и председатели правлений, и директора УПП, и рядовые сотрудники.  Всех не перечислить.  И всё-таки несколько имён нельзя не назвать. Это Н. Лапчинский — директор Дмитровского УПП, Л. Хорошанский — директор Курского УПП, А. Кашин — директор  Московского УПП № 6, член ревизионной комиссии при ЦП ВОС, А. Бойцов — председатель Владимирского правления, С. Жданов — директор Арзамасского УПП, А. Патока — председатель Пермского правления, М. Шульга — председатель Ростовского правления и многие другие.