Тифломир

ЛЕСТНИЦА

Неизвестно, существует ли на самом деле рай. Может быть, жизнь — это и есть то сказочное место или, по крайней мере,  какое-то особенное  состояние носит это короткое название? Ад существует. На земле. И не один. Мальчик понял это, побывав в преисподней.  Ему было семь лет. И он только что  прошёл через страдания, несоизмеримые с теми, которые способна воспринять детская душа. В этих белых палатах взрослые  люди  в казённых одеяниях  отняли у него надежду на  то, что, казалось, отнять невозможно, потому что без этого мир погружается во тьму. А тьма — это ад.  Он почувствовал это сразу, как только услышал дрогнувший голос врача. И вот теперь он уходил туда…

Отец помог ему надеть джинсы, свитер, куртку на искусственном меху, и, попрощавшись со всеми, они направились к двери. На пороге мальчик обернулся, и его взгляд упёрся в окно, на подоконнике которого стояла крошечная ёлочка, а в глубине вечернего неба мерцала рождественская звезда, точь-в-точь как у Пастернака. Но сейчас  он ничего не увидел, и, отвернувшись, опустил голову. Те, кто оставался, завидовали не тому, что он уходит, а тому, что они оставались, надеясь на свой шанс.

Отец с мальчиком прошли по коридору и оказались в огромном, гулком пространстве, посередине которого была лестница. В старых зданиях, подобных этому, всегда очень круты и протяжённы лестничные марши. Это как прямоугольник, внутренняя часть которого вырезана гигантскими ножницами. Над пропастью была натянута сетка, на случай падения кого-то из детей. Взрослый и ребёнок не подозревали, какие испытания их ждут впереди. Ни один из них, каждый по своей причине, не читал «Божественную комедию» Данте, а прочитав, они знали бы, что перед ними — первый круг ада. Страшное отличие этой воронки  от описанной великим итальянцем заключалось в том, что томились здесь не фальшивомонетчики и мошенники, не чревоугодники и насильники, и даже не изменники, а дети. Но ведь детская душа и грехи несовместимы, как грязь и небесная лазурь?

Прожив два месяца на втором этаже этого  белого дома, мальчик уже пробовал самостоятельно ходить по коридору, но ступеньки  осваивал впервые.  Каждая похожа на маленькую бездну, а может, и немаленькую, ведь слепой не знает, что его ждёт. Мужчина крепко сжал детскую ручку и привычно шагнул вниз. Мальчик тоже сделал шаг, и ему стало страшно: что, если  он сорвётся и упадёт в пустоту? Разум умолял его отбросить эти безумные мысли, память рисовала лестницу, по которой он однажды уже шёл, правда, вверх. Но страх был сильнее. Да,  люди ходят по лестницам, поочерёдно опуская ноги. Он и сам так делал в прошлой жизни, даже бегал по ним. Но теперь всё изменилось. Он шёл приставным шагом,  медленно и очень осторожно. Шаги отца   шире, ему  трудно приспосабливаться к новому ритму, но он  терпел, хотя терпения было мало, как воды в чайнике, который очень скоро выкипит. Преодолев семь ступенек, они остановились. Мальчику стало очень горько и тоскливо. Он с лёгкостью вернулся бы назад, всё же туда идти гораздо ближе, чем вниз. И даже не возражал, если бы отец взял его на руки, как маленького.

Лестница была без перил, мальчик несколько раз спрашивал отца, так ли это, надеясь, что тот отвечал «нет» по невнимательности. Перила заменили бы ещё одну руку, которая поддерживала бы с другой стороны.

Немного отдохнув,  они продолжили свой путь. Правая нога, левая, правая, левая — словно хромой, он выбрасывал вперёд только правую ногу. Лимб — первый круг адской воронки — был одним большим испытанием, состоящим из множества маленьких.    Покидая одну ступеньку, он сразу сосредотачивался на следующей. Эти ступени были истёрты тысячами детских и взрослых ног,  видели слёзы на тысячах глаз. И по-своему злорадствовали над испытуемыми.  И вдруг  малыш  испугался: вместо маленькой бездны впереди была ровная поверхность, он даже вздрогнул от неожиданности. Неужели лестница кончилась? Нет, до этого ещё далеко. Просто он забыл о трёх маршах и о том, что они прошли только первый. Отец не предупредил его об этом то ли по рассеянности, то ли по привычке из тех времён, когда сына не нужно было  предупреждать о таких мелочах. Почувствовав состояние ребёнка, взрослый пообещал заранее сказать о начале следующего пролёта, но страх уже сковал движения маленького спутника.  Теперь он ещё медленнее ощупывал пол ногами.  Ах, если бы то место, откуда они уходили, находилось глубоко под землёй, в подвале! Вверх идти гораздо легче, главное понять длину и высоту ступеньки.

Носок туфли навис над новой бездной. Начиналась вторая часть Лимба. Дойдя до её середины, мальчик уже не мечтал о возвращении назад, туда, где за два месяца всё стало привычным, даже боль и тоска по дому. Теперь расстояния в обе стороны были равны, но внизу, хоть и  за тысячи километров отсюда, их ждали дома. Он устал, очень хотелось сесть  и чуть-чуть отдохнуть. Если бы он встал на четвереньки и таким образом попробовал  спускаться, наверняка всё бы давно кончилось, но отец ни за что не согласился бы на это.

Они стали всё чаще останавливаться, почти через каждые три, четыре пройденные ступени. Мальчику очень хотелось  побыстрее преодолеть эту лестницу, уйти отсюда, но усталость физическая, удвоенная усталостью душевной, лишала его сил. Он капризничал, мечтая о конце пути. Иногда мечта живёт в человеке долгие годы, согревая его, как талисман, лежащий в кармане. Она не обязательно должна сбыться, главное, что она есть. Но бывают мечты, которые рождаются на короткий срок, часто измеряемый минутами, в них не веришь, а жаждешь исполнения до отчаяния, будто от этого зависит вся жизнь. Такой мечтой-наваждением стала для мальчика последняя ступенька Лимба…  Неожиданно скользкий пол оборвался, и если бы не рука отца, давно вспотевшая от напряжения, мальчик упал бы и покатился, как мячик, подскакивая на каждом выступе маленького каменного каскада. Он удержался на ногах, но слёзы, наверняка содержавшие в тысячу раз больше соли, чем обычные, были где-то рядом.

Отец и сын пересекли границу последнего этапа лестницы. Правая, правая, правая нога и каждый раз к ней переносится левая. Возможно, где-то на Земле в это же время с какой-нибудь  тысячеметровой вершины совершали спуск профессиональные альпинисты, но несмотря ни на что, их волнение не равнялось и сотой доле того, что чувствовал мальчик. В мире постоянно происходят разные хорошие и дурные события, но главным для любого человека остаётся то, что переживает он сам.

Понемногу движения ребёнка стали машинальными, выработанная на этой лестнице манера спускаться становилась для него единственно приемлемой на долгие годы. Жаль, что ступеньки не могут двигаться, как эскалатор. Два месяца назад, когда он ещё видел, «движущиеся ступени» понравились ему. Правда, сначала он едва не упал, но его поддержал какой-то случайный человек. Мальчик помнил, что тогда, 16 ноября, как рассказали по радио, и был изобретён эскалатор. То есть он увидел это чудо техники в один день с жителями Лондона, пришедшими в крупный магазин за покупками, с разницей в  сто лет. Теперь ему будет нелегко и на эскалаторе, да и  вообще… Мальчик почувствовал, что стоит на ровной поверхности. Значит, лестница кончилась? Самая заветная в этот отрезок жизни мечта исполнилась.  Кого благодарить за это? Ведь он сам прошёл все круги ада.

Дмитрий Гостищев,

 Ставрополь