Обзор редакционной почты

ДИАЛОГ РАДИ ИСТИНЫ

Постоянные читатели  журнала  не могли не заметить,  что  в последнее время любимым жанром  издания стало  интервью.  Многие наши преданные  авторы решительно перешли от заметок к более серьёзным жанрам. Начинающие тоже последовали их примеру. И это прекрасно! Интервью как передатчик  информации переживает свой «звёздный» час  именно сейчас,  потому что в современном мире  и журналисты, и читатели настроены на более тесный контакт как между собой, так и с людьми  яркими, успешными, хотят знать  «из первых рук» и о них, и о событиях, с ними связанных. На такое взаимодействие настраивает и семантика слова, согласно которой интервью — это  обмен взглядами, фактами, сведениями. Однако в данном обзоре мы не собираемся вдаваться в теорию, зато хотим дать несколько практических советов тем, кто  решил  отдать предпочтение этому жанру и, прежде всего, предостеречь от заблуждения в кажущейся его лёгкости. И вопреки расхожему мнению о том, что нет ничего проще, чем  задавать вопросы и записывать ответы на них, напомнить о строгих правилах  жанра,  чётко следуя которым можно сделать добротное интервью, не изменяя  нужному «руслу».  

Что такое нужное «русло»?

Это та цель, которую корреспондент ставит перед собой, отправляясь на беседу. Это тема, которая будет предметом разговора. Её   нужно определить заранее, тщательно обдумать, составить вопросы, которые должны быть ясными, чтобы обе стороны понимали, о чём идёт речь. Обычно работники редакций, желая помочь своему начинающему коллеге быстрее  освоиться в ситуации,   советуют ориентироваться на свой интерес при составлении вопросов. Это правильно. Однако личный интерес — это всё-таки однобокий  подход.  Желательно побольше узнать о том человеке, которого предстоит расспрашивать. Дополнительные сведения  никогда не будут лишними.  Зато наполнят беседу  новым смыслом, сделают разговор более содержательным, помогут  «выудить» малоизвестную информацию, никогда прежде не появлявшуюся в прессе. Найти эти факты можно в библиотеке, Интернете, в местной организации ВОС, у знакомых. Конечно, здесь важно не переборщить, чтобы  интервью не приобрело условный характер, а «заготовка» не помешала живому общению. 

 Для облегчения работы  можно также заранее познакомить интервьюируемого с вопросами, назвать тему. Помните, что только  осознание журналистом стоящей перед ним  задачи гарантирует  успех.

 Отсутствие такой подготовки делает беседу вялой, заставляет обе стороны  растекаться мыслью по древу. Интервью не переносит подобной расточительности и всегда выбирает конкретные факты. Так что прежде чем включить диктофон, автор должен строго спросить самого себя: «Почему и  в связи с чем я встречаюсь именно с этим человеком  и кто он такой, чтоб быть достойным  общественного внимания?»

Конечно, бывают ещё и так называемые экспромтные интервью, к которым  нет времени подготовиться.  Но, как правило, они под силу опытным журналистам,  умеющим путём наводящих вопросов быстро войти в тему. Ну, а новичкам тоже ведь надо когда-то делать первые шаги.

 Здравствуйте, мистер Икс

А теперь несколько критических замечаний по тем работам, которыми располагает редакция.  Вот корреспондент беседует с незрячей студенткой, получающей стипендию Президента России. Хороший повод для разговора. Ведь даже среди зрячих подобных  «счастливчиков» немного, а тут инвалид по зрению. Естественно,  возникает вопрос, чем же заслужила слепая девушка такое поощрение? И вообще, каковы критерии представления на него? Но автор не акцентирует на этом факте  внимание. Он спрашивает девушку о том, как она училась в школе, как сдавала ЕГЭ,  не обижали ли её зрячие одноклассники, и далее — о трудностях институтской жизни. Чувствуется, что новая информация  всплыла в ходе беседы неожиданно.  Корреспондент понимает, что не сможет достойно на неё отреагировать, выглядеть же профаном не хочет, и он принимает решение просто-напросто не замечать её.  Если бы  коллега  заранее ознакомился с Положением о Президентском стипендиате, то  по-другому бы построил интервью. В нём было бы поменьше общих сведений, а побольше — о той работе, которая гарантирует материальную поддержку столь высокой пробы.

Другой начинающий автор бойко  ведёт разговор:  «Знакомьтесь,  это Маша Иванова. Я-то знаю её давно. Мы учились в одной школе и даже сидели за одной партой.  Много воды утекло с тех пор.  Скажи, Маша, а какие перемены произошли в твоей жизни за это время?» — «Я окончила школу и институт,  сейчас ищу работу», — отвечает девушка. «А где ты хотела бы трудиться?» — «Я филолог по образованию, могу быть учителем или редактором». —  «И что, никаких зацепок?» —  «Нет». 

В общем, беседа не клеится, даже несмотря на то, что автор в силу своей причастности к жизни героини мог бы, как говорится, придать ей «перцу». Но этого не случилось, прежде всего, потому, что он  не определился с целью, представил  героиню всего лишь как свою знакомую. Но нам-то какое до этого дело? Встречайся  сколько угодно со своей одноклассницей, но не на страницах журнала.

 Оказывается, Маша Иванова только что вернулась с региональных соревнований по шахматам среди инвалидов по зрению, на которых заняла первое место, стала кандидатом в мастера спорта  и её даже хотят взять в сборную команду России. Об этом автор сообщает где-то в середине своего опуса, хотя надо было объявить об этой  новости  уже в первом абзаце. Тогда бы и беседа пошла как по маслу. И факт личного знакомства с чемпионкой  оказался бы к месту.  Надо всегда помнить, что любое интервью начинается с представления  героя. Это непременный        закон жанра, который нарушать нельзя. 

Здесь автор вправе возмутиться: но ведь не каждый день появляются чемпионы. Не каждый  месяц незрячие покоряют вершины, не каждый год изобретаются новые тифлоприборы. Как быть, если ты беседуешь с обычным председателем местной организации, с незрячим резчиком по дереву, только вернувшимся из центра реабилитации? Выходит, если они не совершили подвига, значит, недостойны внимания прессы? И нам не нужно писать  об обыденной жизни, о рядовых восовцах?   На все эти вопросы ответ может быть только один. Даже если герой — не  музыкант, победивший на конкурсе, не альпинист и не изобретатель, а   обычный рядовой человек,  автор всё  равно обязан сразу же объяснить читателю причину своего интереса к нему.  Может быть, у председателя МО ВОС юбилей и есть повод поговорить о его  жизни, в которой было очень много подводных камней,  а резчик по дереву, пройдя через бюрократические препоны, сумел-таки открыть свой маленький бизнес?  Надо двумя-тремя фразами  охарактеризовать  человека, чтобы читатель понял, о ком  и в связи с чем пойдёт речь. Но если факты уж очень обыденны и не удаётся найти в них «изюминку», то честнее будет не браться за этот жанр, а написать о хорошем человеке  небольшую  заметку.

Вот ещё одно интервью постоянного корреспондента «НЖ», которое он посвятил музыканту. Во вступительной части свой выбор объяснил  тем, что музыка, творчество всегда были для незрячих особым духовным миром. Но тогда почему отдаётся предпочтение именно этому человеку? Неопределённость  вызывает  и  соответствующие  ей типовые вопросы. Но  из дальнейшей беседы выясняется, что музыкант оставил своё любимое  занятие ради новой профессии. Однако о крутом повороте судьбы сказано вскользь, хотя это шаг очень сильного человека. Вот где «изюминка» личности и её надо было  раскручивать. Если бы автор вместо общих фраз о всеобщей любви незрячих к музыке сразу намекнул нам об этом поступке и дал  ему свою оценку, то настрой  рассказа резко бы изменился, в нём появился бы динамизм и даже  драматизм. Работа могла бы стать «гвоздём» номера. Получился же обычный  разговор  на бытовые темы.

«Говорун» и «Молчун» —  друзья или враги?

Беда начинающих авторов и  в том, что они порой идут на поводу у своих героев. Особенно, если те  уж очень откровенны и иногда так входят во вкус, что  заманивают журналиста в сети своих собственных размышлений, уводя далеко от намеченной темы. Трудно остановить  такого «говоруна», но надо, иначе прощай тактика и стратегия жанра.

Например, корреспондент пришёл к директору только что открывшегося реабилитационного центра, чтобы расспросить  о  конкретной работе учреждения. Но сразу попал под обаяние успешного руководителя и, немножко отойдя от намеченного плана,  попросил рассказать о себе подробнее. И тут директора, обласканного  вниманием, «понесло». Весело, с юмором он стал вспоминать детство, юность, маму с папой, шалости в школе, шпаргалки  на экзаменах в институте. Молодой человек стесняется остановить солидного мужчину и покорно записывает на диктофон его откровения. В результате получается рассказ не о центре, а о том, что  «дело было вечером, делать было нечего». Конечно, умение вести беседу в нужном вам русле приходит с опытом, а начинающим авторам, чтобы не сбиться с темы, советуем постоянно держать ухо востро, быть очень внимательным и не бояться возвращать «говоруна» к теме.

Однако бывает и наоборот. Человек — молчун по натуре. Или не хочет обнажать нежелательные проблемы. А вам это-то позарез нужно. Попробуйте «зайти» слева или  справа, то есть задать косвенные вопросы. Если не удаётся добиться результата, то единственный способ — пойти на маленькую провокацию. А чтобы не выглядеть  уж очень некорректным, надо при первой же возможности  подчеркнуть своё уважение к  собеседнику.

 Пример. Перед вами  руководитель предприятия, которое оказалось на грани банкротства из-за того, что не может продать произведённую продукцию. Это грозит незрячим рабочим увольнением. Вы решили прояснить ситуацию.  Руководитель — как воды в рот набрал. Говорит, что не видит в этом   ничего страшного, такое бывает.  Вы спрашиваете: «Может, поставщики виноваты?» — «Может», — отвечает  тот. «Есть ли выход из ситуации?» — «Пока нет». — «Неужели у вас нет своего взгляда на случившееся?» —  «Мы вырабатываем коллективное мнение». Журналист, чтобы расшевелить «молчуна», пытается воздействовать на эмоции: «Заказчики говорят, что ваши склады переполнены бракованной продукцией из-за того, что вы не соблюдаете технологию производства, что по вашему приказу было закуплено сырьё низкого качества,  а сэкономленные деньги пущены на премию начальству». Руководитель возмущен: «Да кто вам сказал такую чушь? Да дело совсем в другом». — «А в чём же?..»

В общем, цель достигнута, хотя и путём небольшой нервотрёпки.  Чтобы реабилитироваться, журналист всегда может извиниться за резкость своих суждений и поблагодарить за смелость руководителя, который не побоялся сказать правду. Полученные факты в зависимости от их значимости можно потом использовать и в заметке, и в статье.

 «Да» и «нет» не говорите

Ещё одна беда интервью — односложные ответы.  Это ужасно, когда корреспондент из кожи вон лезет, а собеседник в ответ  — только  «да» или «нет». И не потому, что он не хочет общаться, просто порой журналист своими вопросами как бы заставляет героя поддакивать, не оставляя другого варианта.  Вот образчики такой практики: «Вы бываете на мероприятиях в первичке?» — «Да». — «Вы участвуете в самодеятельности?» — «Нет». — «Вам понравился концерт?» — «Да».  Ну как иначе отреагируешь на это?  Чтобы избежать односложного ответа, надо  приглашать собеседника к размышлению с помощью вопросов, начинающихся со слов: как,  где, когда, почему?   Как вы считаете, почему у вас мало желающих заниматься  в коллективе художественной самодеятельности? Чем вы можете объяснить низкую посещаемость ваших мероприятий? Что привлекает вас в театре? Правда, здесь есть риск  придать информации аналитический характер, но это  будет, скорее,  достоинством, чем недостатком.

Да, интервью — это диалог, в котором участвуют два человека, но приоритет всегда за собеседником.  Это значит, что автор должен акцентировать внимание  не на себе, а на герое, но иногда через себя помочь ему раскрыться. То есть он имеет право кратко, подчёркиваю, кратко, высказать своё мнение, чтобы завязать разговор. Но иногда этот тонкий процесс  заканчивается перебором.  Порой журналист  так увлекается этим правом, что с наслаждением  погружается в свои  представления о предмете, не оставляя  герою шанса сказать о  собственных. Вот свежий  пример из редакционной почты. Желая узнать у  председателя МО ВОС об отношении к изучению системы Брайля, корреспондент подробно рассказывает о собственной позиции. Прошу прощения у талантливого человека, но немного процитирую его: «В последнее  время в восовских СМИ широко пропагандируют современные технические средства реабилитации. По библиотекам распространяют винчестеры с записанными на них книгами для дальнейшего прослушивания на флешплеерах. Меня как человека, читающего по Брайлю, очень беспокоит судьба этого шрифта. Не секрет, что год от года на конкурсах чтецов по Брайлю становится всё  меньше участников. Таким образом, мы становимся не читающими людьми, а слушающими. Следовательно, снижается грамотность восовцев. Простой пример: много раз я слышал слово «винчестер», но как дошло дело до его написания, пришлось обращаться к словарю. Как же мы будем знать правописание слов, не читая пальцами? Конечно, я пользуюсь всеми средствами реабилитации, работаю на компьютере, слушаю флешплеер, но всё это только дополняет чтение по Брайлю, а не исключает его. Каково ваше мнение?» Получился не вопрос, а заметка с аргументами.   В этом случае герою остаётся только  повториться,  ведь заранее ясно, что спорить тут не с чем.  

Допустим ли  в интервью субъективизм?

 Да, но в меру. Для открытой  же демонстрации собственного «я»  есть другие жанры. Субъективным можно быть  при редактировании полученных ответов. Ведь порой люди неправильно строят фразы, грубо выражаются. Журналист также вправе опустить вопросы и ответы, которые он считает менее важными для достижения намеченной цели, и более полно и ярко изложить другие. Он может поменять порядок вопросов, если это необходимо. Желательно обязательно согласовать материал с интервьюируемым. Правда, сейчас это делается всё реже и реже.

В дополнение к этим советам хочу сказать, что интервью бывают информационные, аналитические, портретные, проблемные. Но данные замечания относятся ко всем его видам.

Валентина Кириллова