Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

КРУГОСВЕТКА

ТРИ ВИЗИТА В ИНДИЮ

Продолжение. Начало читайте в №№ 1, 2, 3, 4.

«Золотой треугольник»

(Часть третья)

Отель, в котором мы остановились, находится на тихой окраине шумной, густо населённой Агры. Впрочем, во время путешествий по Индии нам как-то не попалось ни одного малонаселённого пункта, за исключением, конечно же, Фатехпур-Сикри.

Выяснив на ресепшене пароль Wi-Fi, мы поднялись в предоставленный нам номер. Джавид помог отыскать его дверь, показал, где находятся лифт и лестница. Нашему любезному опекуну наверняка не терпится встретиться с семьёй, с которой он не виделся несколько месяцев, да и по любимому мотоциклу он ужасно соскучился. Вспомнив про его маленькую сестрёнку, Татьяна просит передать ей небольшой вкусный подарок от нас — коробочку российских шоколадных конфет.

Распрощавшись с Джавидом, я быстренько подсоединяю нетбук к всемирной паутине. В этот вечер Татьянина команда должна была встречаться с соперниками в турнире игр ЧГК, проходящем в голосовом чате «Libtown-VC». У нас есть ещё немного времени, и мы поспешили на ужин. Ресторан находится на верхнем этаже. Пока поднимались по лестничным пролётам, надумали, чтобы не опоздать к началу игры, заказать ужин в номер. Можно было это сделать и по телефону, но решили не возвращаться, так как волнующие ароматы говорили о близости ресторана. На входе, обратив внимание на белые трости, к нам подошёл один из сотрудников и попытался проводить к свободному столику. Используя немногочисленный лингвистический запас, мы объяснили ему, что хотели бы поужинать в интимной обстановке. Сказав интернациональное «о’кей», молодой человек подвёл нас к своему коллеге, принимающему заказы.

Во время передвижения по залу я обратил внимание на необычное поведение пола. Он временами подрагивал. Когда мы остановились, потряхивания стали особенно заметны. Озадаченный этим явлением, я спросил у Татьяны, не ощущает ли она нечто подобное или это мои личные глюки. Подтверждая условную нормальность моей психики, Татьяна ответила, что тоже обратила внимание на легкомысленное поведение пола. Поразмышляв, мы остановились на двух вариантах происходящего. Либо, так как Агра находится в сейсмоопасной зоне, происходит небольшое землетрясение, либо зал вращается, подобно ресторану «Седьмое небо», расположенному на Останкинской телевышке. В это время подошла дама из нашей группы, решившая также поужинать в своём номере. Воспользовавшись случаем, мы попросили разрешить наши сомнения, но, как ни странно, она ничего необычного не заметила.

Тем временем ресторанный сотрудник освободился, и мы, сделав заказ, слегка озадаченные отправились в свой номер. Загадка разрешилась утром во время завтрака. К нашему столику подошли согруппники и предупредили, чтобы мы не искали выход в той стороне, откуда пришли. Зал действительно оказался вращающимся. Ещё они поделились впечатлениями, полученными  от лицезрения чудесных видов, открывающихся через стеклянные стены, на расположенный неподалёку Тадж-Махал.

Впервые с этой жемчужиной архитектуры я познакомился на уроке истории в пятом классе. В начале учебного года, невнимательно слушая преподавателя, я перелистывал новенький учебник и вдруг наткнулся на поразившую меня иллюстрацию. На фоне пронзительно- голубого неба, отражаясь в неподвижном водном зеркале бассейна, как бы зависло в воздухе белоснежное здание изумительной красоты. Зачарованный, я до конца урока не мог оторвать взгляда от фотографии. Естественно, заинтересовался историей создания этого олицетворения любви в архитектуре, в которой смешались реальные факты и романтические легенды.

Ещё будучи пятнадцатилетним юношей, принц Хуррам,    будущий могущественный падишах Джахан, влюбился в четырнадцатилетнюю Арджуманад Бану Бегам, дочь визиря (первого министра) своего отца шаха Джахангира. Девушка также полюбила юного принца, но составленный придворным астрологом гороскоп не рекомендовал заключать брак в ближайшее время. Долгих пять лет пришлось ждать, пока звёзды сойдутся в благоприятную комбинацию.

Возможно, помимо звёзд, союзу влюблённых препятствовал и отец принца, по повелению которого он был вынужден вступить в два политически выгодных брака. Но в отличие от европейских монархов, у властителей востока шансов жениться по любви гораздо больше, так как Аллах позволяет правоверным иметь несколько жён. И вот третьей и, похоже, единственной любимой женой принца Хуррама стала     девятнадцатилетняя Арджуманад Бану Бегам. Во время свадебной церемонии отец жениха, поражённый красотой невесты, назвал её Мумтаз-Махал (украшение дворца). Под этим именем она и вошла в историю.

Последующие 19 лет другие жёны и многочисленные наложницы почти не видели своего повелителя. Всё свободное время Шах-Джахан посвящал общению с любимой и, даже отправляясь в военные походы, брал её с собой. Преданная супруга была не только красива, но и умна. Часто Мумтаз-Махал помогала мужу мудрыми советами в государственных делах. Деля с мужем тяготы войн и бремя управления империей, любимая жена исправно исполняла и своё главное предназначение, регулярно радуя мужа наследниками и наследницами. За годы совместной жизни она родила  8 мальчиков и 6 девочек.

В 1629 году Шах-Джахан собрался в очередной поход. Невзирая на то, что Мумтаз-Махал была на последнем месяце беременности, опасаясь козней забытого им гарема,  он снова взял её с собой. Поход был удачным, и шах со своими соратниками отмечал победу роскошным пиршеством. В разгар веселья в шатёр неожиданно вбежала служанка жены и сообщила повелителю о рождении дочери. Девушка плакала, и мучаемый дурными предчувствиями, Шах-Джахан поспешил в шатёр супруги. Вбежав внутрь, он увидел суетящихся вокруг Мумтаз-Махал врачей, которые уже ничем не могли помочь. Она умирала. Склонившись к ней, он успел услышать её последние слова: «Я счастлива умереть на руках любимого». В ответ  убитый горем муж поклялся Мумтаз-Махал построить для неё мавзолей невиданной красоты, подобного которому ещё не было в мире. Первоначально Мумтаз-Махал похоронили неподалёку от того места, где она умерла.

Восемь дней не выходил шах из своего шатра, отказывался от еды и напитков, никого не принимал.  Когда на девятый день он вышел, подданные не узнали его. В шатёр вошёл крепкий тридцатидевятилетний мужчина,  а вышел седой сгорбившийся старик.

Вернувшись в Агру, Шах-Джахан выбрал на берегу реки Джамны подходящее место для мавзолея, повелел привезти и захоронить останки жены там. Вскоре над местом захоронения началось возведение усыпальницы, на долгие годы ставшее единственной заботой и отрадой для неутешного повелителя.

Были приглашены лучшие архитекторы того времени. От рассвета до заката трудились на строительстве более 20 тысяч собранных со всей Индии и из близлежащих стран рабочих и лучших мастеров по обработке камня. Тысяча слонов неутомимо доставляла из расположенных в Раджастане, в 320 километрах от Агры, каменоломен белый мрамор, который благодаря уникальному кристаллическому строению обладает особыми свойствами. При попадании на него солнечных лучей создаётся впечатление, что они проникают внутрь монолита. Караваны верблюдов везли драгоценные и полудрагоценные камни из Китая, Тибета, Афганистана, Персии, Шри-Ланки. Некоторые из них добрались до России, доставив оттуда знаменитый уральский малахит, а всего в отделке Тадж-Махала использовали 28 видов самоцветов.

Грандиозное строительство продолжалось 22 года. И вот обещанный любимой прекрасный мавзолей построен, но Шах-Джахан не собирается останавливаться на достигнутом. По его повелению, на другом берегу реки Джамны, напротив Тадж-Махала, начинается подготовка к строительству его точной копии, которая должна будет послужить местом упокоения для шаха.

Существует предположение, что свой мавзолей шах хотел выстроить из чёрного мрамора. Санджив категорически не согласен с этой версией. Он утверждает, что усыпальница шаха должна была быть такой же белоснежной, как и Тадж-Махал, а вот мост, которым предполагалось соединить два сооружения, как раз и должен был быть построен из чёрного мрамора.

Но экономика государства была уже ослаблена непомерными расходами на строительство. Поднимали  голову внешние враги. Выбрав удобный момент, воспользовавшись временным недомоганием Шах-Джахана, один из его сыновей, принц Аурангзеб, отстранил его от власти и заключил в императорской резиденции — Красном форте. Нет, никаких сырых подвалов и тяжких кандалов. В расположение бывшего могущественного властителя были предоставлены достойные апартаменты, через одно из окон которых он часами всматривался в сотворённое по его повелению чудо архитектуры — место упокоения любимой супруги.  Там и провёл он последние 9 лет своей жизни в почётном заключении. Одиночество узника скрашивала его младшая дочь. Когда шах умер, именно она настояла на том, чтобы его похоронили рядом с той, кого он так сильно любил.

Наш автобус останавливается в полутора километрах от входа на территорию Тадж-Махала. Санджив рассказывает, что, когда он, будучи учеником 8 класса, первый раз приехал сюда на экскурсию, туристические автобусы подъезжали непосредственно к воротам, но вот уже много лет автотранспорту приходится останавливаться на приличном расстоянии от них. Обусловлено это двумя причинами: угрозой терактов и разрушительным влиянием выхлопных газов на белый мрамор мавзолея.

К сожалению, время и людская деятельность не щадят жемчужину архитектуры. Но всё же следует сказать, что индийские власти прилагают все усилия, чтобы сохранить уникальный памятник. Несмотря на высокий уровень безработицы, они закрыли или перенесли все находящиеся поблизости промышленные предприятия.

Раз в несколько лет весь мрамор мавзолея покрывают специальной глиной, обладающей отбеливающими свойствами. Кстати, эту же глину индусы и индуски используют и для отбеливания своей смуглой кожи. В отличие от нас, так высоко ценящих загар, они  стремятся выглядеть побелее.

По совету Санджива, оставляем в салоне все сумки, включая дамские и поясные: на территорию Тадж-Махала не разрешается проносить ничего, кроме любительской фото- и видеоаппаратуры. Выходим под пока ещё ласковое утреннее солнышко. Желающие могут воспользоваться экологически чистым транспортом — рикшами или небольшими экипажами, в которые запряжены лошадки. Наша группа единодушно решает идти пешком и, окружив стайкой гида, устремляется на встречу с прекрасным.

По дороге масса торговцев горит желанием осчастливить нас сувенирами, майками, бейсболками,  полотенцами и много ещё чем с изображением уникальной достопримечательности. Отмахиваясь от них и от попрошаек, мы достигаем зоны досмотра. Здесь разделяемся. Татьяна с другими дамами встаёт в женскую очередь. Мы с Джавидом — в мужскую. Проходим через раму металлодетектора, после неё секьюрити лёгкими касаниями проверяет, не спрятал ли я что-нибудь в карманах и под одеждой. Убедившись в том, что мы не представляем  угрозы, нам вручают по пол-литровой бутылке воды и запакованные в пластиковый пакет матерчатые бахилы. Пропускают.

В ожидании, пока наша группа воссоединится, выясняю у спутника, следует уже сейчас переобуться или можно это будет сделать позже. Джавид объясняет, что переобуваться не надо, а бахилы нужно будет надеть на обувь, перед тем как войти внутрь мавзолея.

Вскоре подходит Татьяна и все наши дамы с такой же ношей. Убедившись, что все в сборе, Санджив предлагает вначале пройти к месту, откуда открывается вид на весь комплекс, и немного послушать его. Изложив исторические факты, он также поведал о планировке и глубоком символизме элементов Тадж-Махала.

Внутрь  комплекса можно попасть через одни из трёх ворот, находящихся в выстроенных из красного песчаника зубчатых стенах, которые ограждают его с юга, запада и востока. Северная сторона, выходящая к реке, открыта.

Мы стоим перед главными — южными — воротами. Санджив просит наших спутников пересчитать купола, венчающие вход. Всего насчитывают 11. Гид говорит, что, когда мы пройдём через ворота, с другой их стороны можно будет увидеть ещё 11 куполов, что, как легко подсчитать, в сумме составит 22. Цифра эта не случайна: каждый купол символизирует один из годов строительства.

Над аркой ворот на белом мраморе, инкрустированным в него чёрным сланцем, выписаны строки из 89 суры Корана, последние слова которой гласят: «Войди в мой рай». Санджив обращает внимание наших зрячих спутников на то, что строки поднимаются высоко вверх. А буквы в них выглядят одинаковыми по размеру. Достигнут эффект тем, что, чем выше строка, тем больше размер букв, но в силу их возрастающей удалённости от глаз создаётся иллюзия идентичности.

Миновав арку ворот, мы входим в сад, занимающий большую часть комплекса. Весь комплекс расположен на прямоугольнике со сторонами 580 на 300 метров, в котором сад занимает квадрат 300 на 300 метров. В центре его находится мраморный бассейн. Отходящие от него каналы делят сад на 4 равные части. Каждую из них, в свою очередь, делят на 16 клумб немного приподнятые над ними пешеходные дорожки.

Изначально в саду произрастали сотни фруктовых деревьев, изысканные сорта роз и множество различных цветов наполняли его благоуханием. Ко времени прихода в Агру англичан сад уже утратил своё былое великолепие. Британцы привели его в порядок, но вместе с тем  видоизменили, сделав более похожим на английский парк.

Сегодня вдоль каналов растут символизирующие смерть кипарисы, а над пешеходными дорожками создают тень фруктовые деревья, символизирующие жизнь.

Планируя сад, Шах-Джахан хотел в его структуре воплотить существовавшие тогда представления о рае на земле. Не знаю, как сегодня, а в те времена считали, что рай — это идеальный, изобилующий плодами, обильно орошаемый водой сад. И цитата из Корана, выложенная над аркой главных ворот, как бы приглашает вступить на небеса.

За садом, в северной стороне комплекса, находится приподнятое над землёй на высоту 7 метров вымощенное мраморными плитами квадратное возвышение. В центре этой площади идеально симметрично относительно четырёх осей расположен выстроенный в форме куба со срезанными углами  мавзолей.

Стены Тадж-Махала выполнены в виде огромных стилизованных арок, верх которых выходит за пределы крыши. Ощущение невесомости массивному зданию придают многочисленные полукруглые ниши, которые как бы пронизывают его. Венчают мавзолей 5 таких же белоснежных, как и его стены, мраморных купола. Наибольший из них, 18 метров в диаметре и 24 в высоту, расположен по центру, меньшие — по углам квадрата, образующего верх здания.

Высота центрального купола дополнительно увеличена за счёт возвышающего его на 7 метров над крышей цилиндрического архитектурного сооружения — барабана. Однако этот элемент почти не виден с земли, так как от взглядов его прикрывают образующие парапет выступающие части арок. Таким образом, создаётся впечатление, что центральный купол гораздо больше, чем есть на самом деле.

Купола, в свою очередь, венчают шпили. На вершине центрального находится повёрнутый рожками вверх позолоченный бронзовый полумесяц. Санджив утверждает, что до девятнадцатого века шпиль центрального купола украшал полумесяц, изготовленный из чистого золота, но пришедшие в Агру английские колонизаторы решили, что найдут золоту лучшее применение, и заменили оригинал на бронзовую копию. При них же куда-то исчезли и изготовленные из чистого серебра входные двери усыпальницы.

Ширина постройки равна её общей высоте — 75 метрам. А расстояние от уровня пола до парапета над арочными порталами составляет половину всей высоты. С западной и восточной сторон от мавзолея находятся два абсолютно идентичных здания, выстроенных из красного песчаника. Это мечеть и гостевой дом. По углам мраморной террасы расположились 4 конусообразных, уходящих в высоту на 41 метр минарета. Они слегка отклонены в противоположные стороны от усыпальницы. Эта задумка архитектора позволит сохранить мавзолей, если в результате землетрясения произойдёт их обрушение. Возведённые из незатейливого кирпича минареты снаружи облицованы белым мрамором.

Изложив массу как известной, так и новой для нас информации, Санджив, назначив место и время встречи, распустил группу для самостоятельного осмотра памятника великой любви. Засунув за ремень свои и Татьянины бахилы, зажав под мышкой недопитые бутылки с водой, я взял жену под локоток, и мы вслед за Джавидом углубились в тенистые аллеи. От фонтанов, сработанных ещё мастерами Шах-Джахана, долетает водяная пыль. Через несколько минут подошли к бассейну. По-видимому, именно в его водном зеркале отражался сказочный дворец, некогда увиденный мной на иллюстрации в школьном учебнике.

Оказалось, что у Джавида с этим местом также связаны воспоминания детства. Когда он был ребёнком, что, учитывая его юный возраст, было не так уж и давно, то любил приходить сюда с друзьями купаться. Ныне дети лишены этого удовольствия: за соблюдением порядка на территории Тадж-Махала внимательно следят множество охранников.

Немного погуляв вокруг бассейна, мы следуем дальше. Тихо журчит вода в канале, вдоль которого мы идём. В кронах деревьев щебечут неизвестные мне птицы и уже привычно чирикают вездесущие попугаи, по веткам скачут не то белки, не то бурундуки — Джавид затруднился с их идентификацией. Дорожка выводит нас к ступеням на мраморную террасу. Пора облачать нашу обувь в бахилы. Обувшись и допив остатки воды, мы с помощью Джавида помещаем опустевшую тару в ближайшую урну.

Поднявшись по каменной лестнице, направляемся к мавзолею. Идти приходится, соблюдая некоторую осторожность: бахилы иногда скользят по гладкой поверхности мраморных плит. Прежде внутрь величественной усыпальницы можно было войти с любой стороны, ныне из четырёх существующих входов для доступа туристов открыт только один — южный.

И вот волнующий момент: мы подошли к уходящей высоко вверх стене мавзолея. Наши руки везде, куда только могут дотянуться, нащупывают сплетающуюся в замысловатые узоры резьбу. Скользя по ней пальцами, и как буквы незнакомого алфавита, выполненные рельефно-линейным шрифтом Гаюи, «читаем» изящные изгибы линий, вырезанных в отполированном мраморе.

С трудом оторвавшись от стен Тадж-Махала, вступаем в прохладу входа. Внутренний зал мавзолея имеет форму восьмиугольника. Со всех сторон раздаётся гул голосов многочисленных туристов. Лавируя между ними, мы пробираемся к ажурной мраморной ограде, за ней находятся две гробницы. Та, которая сооружена точно по центру зала, принадлежит Мумтаз-Махал. Рядом с ней, нарушая свойственную всему комплексу симметрию, расположена гробница Шах-Джахана.

Изучая ограду, оцениваю её высоту, примерно, в 2 метра. В резном узоре угадываются сплетения ветвей и листьев. Мы втроём обходим её по периметру. Восьмигранная форма ограды повторяет в миниатюре форму обширного внутреннего помещения.

Джавид пытается передать нам великолепие саркофагов. Они выполнены из бело-розового мрамора, богато инкрустированного драгоценными и полудрагоценными камнями. В царящем полумраке их таинственный блеск не затеняет, а подчёркивает изящную красоту цветочных узоров и растительного орнамента. Вязь арабских букв на меньшем саркофаге складывается в слова, повествующие, что  это «Прославленная гробница светозарной Арджуманад Бегам, прозванной Мумтаз-Махал, которая умерла в год хижры 1038».

Высеченная на саркофаге некогда могущественного повелителя надпись гласит, что  «Здесь покоится прах императора Шах-Джахана, вечно пребывающего в раю. Да прибудет это место священным. Он переселился из этого мира в тронный зал вечности ночью 26 дня, месяца раджаб 1073 года».

Рассеянные лучи солнца, проникающие через мраморные решётки окон, отражаясь от купола, образующего потолок, подсвечивают саркофаг Мумтаз-Махал, оставляя гробницу  шаха в сумраке.

Татьяна  и  Андрей Усачёвы

Продолжение читайте в  следующем номере.