Общероссийская общественная организация инвалидов
«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

Общероссийская общественная
организация инвалидов
«ВСЕРОССИЙСКОЕ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ»

ПОЭЗИЯ

Леонид Авксентьев,

Карелия

*   *   *

Струился ветер по земле позёмкой колкой,
шли по низине, вдоль шоссе, цепочкой волки.
Шесть пар грозящих глаз  во мгле расправой скорой.

Их вёл, удачлив и лобаст, вожак матёрый.
Одышкой маялась пурга, стихая к ночи,
урчали с ветром в унисон утробы волчьи.
Хватали пасти на бегу снежок с сугробов,
чтоб вечный голод утолить, остынуть чтобы.

Прошли осинником пустым за край болота.
Лобастый знак подал хвостом — услышал что-то.
Остановился, замерев на крепких лапах,
и чутким носом уцепил знакомый запах.
Так может пахнуть человек, но не охотник,
в чём в чём, а в этом толк имел лесной разбойник.
Капкана нет и нет ружья,  уж это точно.
Вот только слабый запах тот, совсем непрочный.
Он в гуще запахов лесных едва заметен —
так тает месяц в небесах перед рассветом.
И на деревьях вороньё расселось низко,
примету эту знал вожак — добыча близко.
Ну, а добыча — в двух шагах, зовут — Наташка,
в калачик съёжилась девчушка-первоклашка.
Шла встретить маму с электрички, оступилась,
сломались лыжи и вдобавок заблудилась.
Чуть-чуть не вышла на шоссе, про то не зная,
устала плакать и уснула, замерзая.

С глухим рычаньем стая к жертве подступала,
но тут волчица поперёк дороги встала.
Спокойно свору обвела недобрым взглядом —
пусть тот, кто тронет малыша, не ждёт пощады!
Спасти дитя — закон тайги, закон природы.
Стыдливо стая опустила долу морды.
А мать-волчица улеглась с малышкой рядом,
ведь мамы знают, что от них ребёнку надо.
Сглотнув обиды и забыв все кривотолки,
клубком горячим улеглись вокруг них волки.
Тепло малышке в меховой постельке новой,
и снится мамин ей большой платок пуховый.
Не просыпаясь, обвила ручонкой холку,
«Спасибо, мамочка», —  шепнула в ухо волку.
Не спал Лобастый, всё следил, как рядом где- то
кричали люди и взлетали ввысь ракеты.
Пора, уходим, дал он знать, и тихо стая
исчезла в сумраке ночном, как тень растаяв.
Лизнув малышку прямо в нос, ушла волчица.
Наташка думала, что ей всё это снится.
Но почему темно и снег, и где же мама?
Что за Наташу так давно зовут упрямо?
От света ярких фонарей она очнулась,
и сразу в тёплые объятья окунулась.
Но через мамино плечо в таёжной чаще
искал кого-то детский взгляд сквозь снег летящий…


Ирина Бобкова,

Ивановская область

*   *   *

Худая серая волчица,

Улыбка с розовым оскалом,

Она тропой таёжной мчится,

Хоть до безумия устала.

Передохнуть бы лишь минутку —

Снег полизать хотя бы можно,

Но сердце ноет не на шутку,

И запах чувствует тревожный.

Но вот знакомая тропинка —

Уже ей близко, одиноко.

Там, за тенистою ложбинкой,

Волчата ждут в норе глубокой.

Была охота неудачной —

Лишь поцарапалась ветвями.

Бежит унылою и мрачной,

Блестя провальными боками.

Пути последние мгновенья.

Клыки от голода стучат.

И слышит у норы хрипенье

Своих растерзанных волчат.

В тайге суровой, удаляясь,

Примяв осевший белый снег,

Своею властью наслаждаясь

Шёл царь природы — человек.

Собрав измученные силы,

Врезаясь грудью в наста лёд,

Чтоб отомстить за деток милых,

Волчица бросилась вперёд.

Но выстрел грянул ей навстречу,

Остановив на полпути.

И, чуя запах человечий,

По-волчьи выла: «Отомсти!..»

В тайге своей весною ранней,

Вновь разрушая тишину,

Свою зализывая рану,

Волчица воет на луну…